Эта горькая сладкая месть

Интересно, они что, жили все вместе? И куда выписали бывшего супруга? В домовой книге стояло – в связи с изменением местожительства. Все это выглядело очень странно. Хотя мог жениться, уехать в другое место, а прописку не менял, все-таки родительская квартира, жаль отдавать бывшей супруге, тем более прожили вместе всего ничего. Я поглядела другие страницы и обнаружила, что в 216-й до сих пор проживает Анастасия Николаевна Ложкина, въехавшая в дом вместе с Федоровыми, в 1968 году. Надеюсь, дама не впала в маразм и поделится секретами.

В 216-ю позвонила примерно через час. Сначала сходила в ближайший супермаркет и купила милый старушечьему сердцу продуктовый набор: геркулес, сахар, чай, кофе, масло, растворимые супы, конфеты…

– Кто там? – спросил неожиданно звонкий, совершенно не старческий голос.

– Из собеса, гуманитарная помощь.

– Вот это да, – обрадовалась женщина, гремя цепочкой, – по какому поводу?

– К Первому мая, – брякнула я.

– Так сегодня-то какое! – возразила старуха, впуская.

– Коробки тяжелые, сотрудники все женщины, вот и носим по одной…

– Только не подумайте, дорогая, что упрекаю, – испугалась пожилая женщина и пригласила на кухню. Там она принялась ворошить “презент”, по-детски радуясь неожиданному подношению.

Я тяжело вздохнула:

– В вашем доме еще одна квартира осталась, 217-я, там Андрей Федоров живет.

– Миленькая, – всплеснула руками старушка, – какого года у вас списки? Андрюшенька двадцать лет здесь не бывает. И вообще, Светлана продала квартиру, там другие люди сейчас обитают.

– Как же так? – фальшиво изумилась я. – Вот написано: 217-я – Андрей Федоров, уж не знаю, почему такому молодому, пятидесяти нет, помощь положена.

– Здесь, деточка, такое несчастье приключилось, просто трагедия, – возвестила собеседница. Она поставила чайник на плиту. Столько радостных событий принес ей сегодняшний день – и нежданные продукты, и внимательная слушательница. А что еще пожилому человеку надо? – Дом наш ведомственный, – величаво завела рассказ Анастасия Николаевна, – кооператив строили сотрудники Министерства иностранных дел. Я-то простой служащей была, по чистому недоразумению разрешили пай внести, а вот Андрюшины родители – элита. Отец – посол, только не помню в какой стране, мать при нем переводчица. Любовь Анатольевна четыре языка в совершенстве знала, умница, красавица, но гонор имела жуткий! В подъезде почти ни с кем не здоровалась – как же, послиха! Из-за гордости своей дурацкой и погибла, дурочка.

– Как это?

– Андрюшенька в Москве учился, на пятом курсе, а отец с матерью за границей работали. Дело молодое, нашел невесту – Светочку.

Старуха остановилась, причмокивая губами, потом продолжила рассказ:

– Андрей не стал дожидаться возвращения родителей, а подал документы в загс и только тогда отбил телеграмму: “Женюсь”. Перепуганная мать немедленно позвонила в Москву и стала выяснять биографические данные претендентки. Альберт Владимирович был в 1978 году всего лишь скромным доцентом на кафедре, Виолетта Сергеевна работала медсестрой, и жили они с двумя уже взрослыми детьми в обычной трехкомнатной квартирке. Так что Светочка оказалась небогатой, незнатной и не имела собственной жилплощади. Андрей предполагал, что молодые поселятся у Федоровых в больших и пустых четырехкомнатных апартаментах. Любовь Анатольевна пришла в ужас, но помешать мезальянсу не смогла. Из-за границы в те времена было совсем не просто сорваться в Москву, даже на свадьбу сына. Она оборвала телефон, требуя, чтобы Андрюша прогнал прочь “наглую бесприданницу”, но достигла противоположного эффекта. Услышав материнский вопль: “Не смей прописывать эту хамку в мою квартиру”, Андрей пошел в загс и уговорил заведующую зарегистрировать их со Светой раньше положенного срока. Потом, .не медля и часа, прописал молодую жену к себе и сообщил матери, что дело сделано. Скорей всего принес паспортистке в подарок флакон французских духов, чтобы та закрыла глаза на отсутствие ответственной квартиросъемщицы и беспрепятственно прописала Светку.

Оx и орала она, – вспоминала старушка, – думала, трубка лопнет.

– А вы откуда так хорошо все знаете? – не удержалась я.

Анастасия Николаевна усмехнулась.

– Жизнь заставила. Мне в 75-м году пятьдесят пять лет стукнуло, из МИДа на пенсию отправили. Тогда в министерстве тоже не очень-то пожилых любили. Отработала, товарный вид потеряла, просим на заслуженный отдых. А пенсию я себе 80 рублей выработала. Это сейчас Зюганов кричит, что раньше все отлично жили, только на 80 рублей тогда прокормиться можно было с трудом. Вот и пошла к Федоровым домработницей. Сил еще много, знали меня хорошо и к себе спокойно пустили. Так что все на глазах разворачивалось.