Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Я объявляю, что искусственный интеллект мертв. Научную область «создания искусственного интеллекта» следует переименовать в «попытки заставить компьютеры делать реально крутые вещи». Но, конечно же, никто ее не переименует. У вас никогда не будет дружелюбного домашнего робота, с которым можно будет вести осмысленную беседу. Мне довелось в этом году быть судьей на ежегодном конкурсе AI Loebner (конкурс на премию Лёбнера), в котором компьютерные программы соревнуются в прохождении теста Тьюринга[67]. Глупости, которые там выдавались за искусственный интеллект, были тем, чем и казались, – просто глупостями. У судей уходило максимум 30 секунд на то, чтобы определить, где человек, а где компьютер.

Людей кормят не только знаниями. Я сам воспитал в жизни пару человек. И я кормил их человеческой едой, а не знаниями. Я отвечал на их вопросы, но это были их собственные вопросы, которые они сами генерировали. Я старался помочь им добиться того, чего они хотели, но это были (и есть) их собственные, глубоко прочувствованные желания. Человек рождается как личность, уже имея собственные желания и потребности, и он очень рано начинает их выражать и проявлять. Ни один компьютер не может начать работать, изначально ничего не зная, а затем постепенно совершенствуясь в процессе общения и взаимодействия с человеком.

Мы постоянно пережевываем эту идею, когда обсуждаем искусственный разум, но никто еще ни разу не построил такой самообучающийся компьютер, потому что это попросту невозможно. Да это и не должно быть целью той области науки, которая прежде носила название «развитие искусственного интеллекта». Подлинная цель состоит в том, чтобы понять, каким образом человек делает разные замечательные вещи, и попытаться научить машину делать хотя бы крохи и кусочки этих вещей. Я полагаю, что шахматный компьютер – это неплохо, но он ничего не расскажет вам о том, как человек думает. И он никогда не захочет внезапно научиться играть в новую игру лишь потому, что шахматы ему надоели.

Нет никакой реальной необходимости создавать искусственного человека. У нас вполне достаточно настоящих людей.

Разум – это всего лишь мозг

Таня Ломброзо

Адъюнкт-профессор когнитивной психологии Калифорнийского университета в Беркли.

Сначала был дуализм. Декарт выделял две сущности – нефизический разум и материальное тело. Лейбниц говорил о сфере ментального и физического. Но дуализм столкнулся с вызовом – с объяснением того, как взаимодействуют тело и разум. Разум намеревается поднять палец, и – внимание – он поднимается! Тело натыкается на что-то острое, и разум регистрирует боль.

Теперь мы знаем, конечно, что разум и мозг тесно связаны. Травмы мозга могут влиять на восприятие, когнитивные способности и личность. Изменения в химических процессах мозга могут делать то же самое. Не существует «ментальной субстанции», которая появилась в филогенетическом направлении нашей эволюционной истории, как нет смысла и в онтогенезе, во время которого мы получаем нефизическое вливание материи разума. Мы далеко ушли от определения разума, которое дает в своем «Словаре сатаны» Амброз Бирс: «Загадочная форма материи, выделяемая мозгом».

Похоже, разум – это всего лишь мозг. Или, как сказал Марвин Мински: «Разум – это то, что делает мозг». И, если мы хотим понять разум, ответы мы должны искать в неврологии.

А вдруг нет?

Наш энтузиазм в поиске научно обоснованной альтернативы довел некоторых из нас до крайней степени редукционизма. Чтобы понять разум, знаний о мозге недостаточно. Но тогда чего нам не хватает? Многие альтернативы уравнению разум = мозг парадоксальны и противоречат здравому смыслу. Некоторые предполагают, что разум выходит за рамки мозга и включает все тело или даже часть окружающей среды. Другие – что разум не подчиняется законам физики.

Есть ли другие варианты? Они есть. Принимая во внимание, что разум и мозг – материи, так сказать, весьма головоломные, лучше рассмотреть вопрос на более конкретном (и приятном) примере – скажем, на выпечке булочек.

В вопросах выпечки я – антиредукционист. Я не верю ни в какую «кондитерскую субстанцию» – отдельную материальную сущность, не зависящую от муки, сахара и дрожжей. И я не думаю, что у булочек есть какие-то магические метафизические свойства (хотя в лучших из них определенно что-то такое присутствует). Положения булочного антиредукционима намного менее противоречивы, и они произрастают ровно из того, чего мы и ждем от нашей «теории выпечки». Мы хотим понять, почему некоторые булочки лучше других и что мы можем сделать, чтобы наши собственные булочки были еще вкуснее в будущем. Не стоит ли заменить ингредиенты? Или, может быть, нежнее замешивать тесто?