Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Сейчас на грани исчезновения находятся миллионы биологических видов. Возрождение видов представляет собой лишь ничтожно малую часть решения кризиса, в ходе которого множество видов животных (и больших, и маленьких), растений, грибов и микробов исчезают в тысячу раз быстрее нормального уровня.

Защитники идеи возрождения видов заявляют, что хотят воссоздать только странствующего голубя и пиренейского козла (Capra pyrenaica), а не динозавров. Они исходят из того, что растения, от которых зависело выживание этих видов, существуют и сейчас, соответственно, их не придется воссоздавать. Действительно, в ботанических садах по всему миру имеются коллекции значительной части растений мира – некоторые из них уже не встречаются в дикой природе, а некоторые находятся на грани исчезновения. Таким образом, проблему их вымирания можно было бы решить намного проще, чем путем воскрешения видов животных, чего так жаждут оптимисты.

Возможно, это и так, однако стоит задуматься о возникновении других вполне практических проблем: пиренейскому козлу потребуются не только растения, которые можно съесть, но и безопасная среда обитания. Те из нас, кто выступает за реинтродукцию редких видов из зоопарков и ботанических садов в дикую природу, должны для начала ответить себе на один простой вопрос: где все эти животные и растения будут жить? Пиренейский козел исчез из-за того, что этот вид полностью съели люди-охотники. Стоит нам расселить пиренейского козла в прежних местах его обитания, как он тут же станет самым дорогим блюдом из жареной козлятины, какое когда-либо подавалось на стол.

Воскрешение видов – это намного хуже, чем просто растрата средств. Эта идея порождает ожидания на то, что биотехнологии способны компенсировать ущерб, который мы наносим биоразнообразию планеты. Фантазии о возрождении исчезнувших видов крайне соблазнительны. «Настоящие ученые», одетые в белые лабораторные халаты, вооруженные странными машинами со множеством рукояток и цифровых дисплеев, выступают в поход ради спасения планеты от последствий наших излишеств. В этой картине нет ни сложнейших взаимоотношений между людьми, ни политики, ни экономики, характеризующих мир, в котором я живу. В ней никто не думает о реальности разрушения сфер обитания и неустранимом конфликте растущего человечества и дикой природы. Зачем тревожиться, что тот или иной вид вымирает? Да мы запросто сохраним его ДНК, а затем воскресим вид, когда нам это потребуется.

Каждый раз, когда я выступаю на слушаниях в Конгрессе на тему вымирания видов, мне задают один и тот же вопрос: «Разве мы не можем без особо неприятных последствий ограничить поголовье пятнистых сов и на всякий случай сохранять некоторое количество особей в неволе?» Подлинный смысл таких высказываний вполне понятен: «Давайте вырубим почти все коренные леса на западе Северной Америки, поскольку, если мы можем сохранить биологические виды с помощью высокотехнологичных решений, лес как таковой нам, в общем-то, и не нужен». То есть нас призывают терпимее относиться к огромному риску исчезновения множества биологических видов.

Защита природы – это сохранение экосистем, самостоятельно созданных теми или иными видами живых существ; эти виды зависят от созданных ими систем. Защита природы – это поиск альтернативы, устойчивого будущего и для людей, и для лесов, и для болот… И никакие генетические фокусы не помогут решить эти основополагающие проблемы.

Мы не должны ограничивать науку. Я всецело признаю ее успехи. Нам следует лишь отказаться от идеи о том, что новых и более технологически изощренных решений будет достаточно для того, чтобы починить наш мир. Без здравого смысла нам не обойтись.

Ученый должен заниматься только наукой

Буддини Самаринге

Молекулярный биолог.

С точки зрения статистики факты таковы: у вас гораздо больше шансов погибнуть во время прогулки верхом (одно серьезное неблагоприятное событие примерно на каждые 350 случаев), чем при употреблении «экстази» (одно серьезное неблагоприятное событие примерно на каждые 10000 случаев). Тем не менее ученый, который в 2009 году публично огласил эти статистические данные, был немедленно уволен с должности председателя Британского Консультационного совета по вопросам злоупотребления наркотиками (Advisory Council on the Misuse of Drugs).

Смысл деятельности профессора Дэвида Натта заключался в том, чтобы давать правительственным чиновникам научные консультации в вопросе классификации незаконных наркотиков в зависимости от степени их вреда. А уволили его потому, что заявление Натта заставило общественность увидеть пропасть между политикой правительства Великобритании в отношении наркотиков и научными данными. В наши дни использование наркотиков типа марихуаны в медицинских целях технически остается незаконным в Соединенном Королевстве.