Эта ласковая земля

Никто не шевельнулся. Мы как вкопанные замерли у окон. Все мое тело вибрировало, словно по нему бежал ток. Этот длинный изогнутый воздушный палец внушал ужас и завораживал одновременно. В воздухе вокруг него было черно от обломков, напоминавших стадо сбесившихся коров, – это были вещи, разорванные на куски силой, против которой не могло устоять ничто земное. Смерч был уже близко, я видел, как он вырывает с корнем деревья, пересекая реку Гилеад. Он добрался до водонапорной башни, и я внезапно вспомнил про Альберта с Вольцем, которые должны были ее белить. Я прижался носом к оконному стеклу, пытаясь рассмотреть, там ли они. Работа была выполнена лишь наполовину, «Добро пожаловать в ад» еще проглядывала сквозь старую побелку, но насколько я видел, людей там не было.

Смерч пронесся по бейсбольному полю, разметав трибуны в щепки. Нам бы бежать, искать укрытие, но было уже поздно. Парализованные мы стояли и смотрели, как приближается наша гибель.

Но тут каким-то чудом смерч повернул и двинулся вдоль берега. Он разворотил землю к северу от школы, миновав все здания и красивый дом Брикманов, и направился к самому Линкольну. Мы побежали к окнам, выходящим на восток, и смотрели, как торнадо обогнул южную окраину города и двинулся к фермам дальше вдоль реки.

И я понял, куда он направился.

Моз тоже. Он схватил меня за руку и показал: «Миссис Фрост и Эмми».

Выбежав наружу, мы увидели выходящих из столовой Вольца и Альберта. За ними высыпали остальные, и я понял, что они все набились в большое каменное строение, чтобы переждать бурю. Мы с Мозом бросились через старый плац.

– Миссис Фрост и Эмми! – проорал я. – Вы их видели?

Вольц помотал головой:

– Сегодня нет.

– Торнадо идет прямо на них.

– Разве они не должны быть где-то здесь? – спросил Альберт.

– Давай проверим ее класс, – сказал Вольц.

Ее там не оказалось.

– Миссис Брикман, – предложил Вольц. – Она должна знать.

Мы побежали к дому Брикманов и заколотили в дверь, но никто не открыл. Альберт пошел к гаражу и заглянул в окно.

– «Франклина» нет, – сказал он.

Вольц постучал еще, и наконец дверь распахнулась. На пороге стоял белый как призрак Клайд Брикман.

– Этот проклятый торнадо чуть меня не убил.

– Кора Фрост, – потребовал Вольц. – Она была сегодня в школе?

Брикман нахмурился и задумался на мгновение.

– Не знаю.

– Миссис Брикман, – сказал Вольц. – Она знает?

– Герман, Тельма утром уехала в Сент-Пол. Ее не будет всю неделю.

– Проклятье.

Вольц смотрел на восток, на причиненные смерчем разрушения. Мы все смотрели туда. Еще ни разу в жизни мне не было так страшно.

– Ждите здесь, – велел Вольц. – Я подгоню свою машину.

Он повез нас, включая Брикмана, к дому Коры и Эмми Фрост. На южной окраине Линкольна мы увидели обломки деревянных построек рядом с элеваторами[13]

. Мы ехали по проселочной дороге вдоль реки мимо следов непредсказуемых разрушений. Вот разорванный пополам сарай, а в двадцати ярдах от него нетронутый дом. А вот лишившаяся крыши силосная башня, а внутри невредимого загона рядом с ним коровы как ни в чем не бывало щиплют траву. Я увидел большой лист гофрированного металла, загнутый вокруг ствола тополя, как рождественская оберточная бумага. Впервые в жизни я искренне молился, отчаянно прося Бога пощадить Кору Фрост и ее дочь.

Когда мы приехали на ферму, все мои надежды умерли. Там, где всего несколько дней назад миссис Фрост и Брикманы сидели в гостиной и пили чай, не осталось ничего, кроме разбитых в щепки досок. Много деревьев в саду вырвало с корнем и разбросало в беспорядке. Пикап миссис Фрост лежал перевернутым, как дохлая черепаха. Вокруг стояла мертвая тишина.

Мы рыскали среди развалин, поднимали обломки, выкрикивали имена. Я был уверен, что мы не найдем их живыми, и из-за этого вовсе не хотел находить их. Я видел, с какой легкостью буря сминала и разрывала прочные конструкции, и не желал своими глазами узреть, что она может сделать с хрупкой плотью и костями. Так что я по большей части безучастно стоял на сломанных балках крыши, которая когда-то укрывала Кору и Эмми Фрост. На короткое время я позволил себе поверить, что она будет укрывать и меня.

Я потерял мать и отца. Меня били, унижали, сажали в карцер, но до этого момента я никогда не терял надежды на то, что когда-нибудь будет лучше.

И тут Моз подал знак: «Ты слышишь?»

Я прислушался и тоже услышал.

Моз начал поднимать доски и сломанные балки. Остальные принялись помогать. Мы лихорадочно работали, расчищая обломки, из-под которых доносились тихие крики, и наконец добрались до внешнего входа в погреб. Его дверь заблокировали два тяжелых обломка стропил. Мы убрали их, и Моз распахнул дверь. Из темноты на нас смотрела маленькая Эмми Фрост, ее личико и одежда были покрыты пылью, кудряшки слиплись от песка, а голубые глаза моргали из-за резкого света. Моз спустился по лесенке, подхватил девочку на руки, вынес наружу и спросил: «Твоя мама?»

– Я не знаю. – Эмми рыдала в истерике. Она отчаянно замотала головой и повторила: – Я не знаю.

– Она была с тобой внизу? – спросил Вольц.