Эта проклятая смена

— Вообще — свободное время, но обычно мы с утра начинаем готовиться к вечернему мероприятию, — вздохнула девушка. — Не знаю, что проще — сподвигнуть их на уборку или на организацию концерта или спектакля… Они вообще ничего не хотят! Все дети жалуются, что в лагере скука смертная, к тому же было запрещено выходить за территорию, и теперь им ничего не остается делать, как самим себя как-то развлекать. Ну это они умеют — девчонки красятся и прически друг другу делают, еще шмотки выгуливают, а мальчишки попросту безобразничают. Энергии хоть отбавляй, а в мирное и полезное русло пускать ее никто не хочет… Ад, а не работа! Еще немного — и у меня точно лопнет терпение, хотя нельзя никак увольняться… Но я с детьми не справляюсь!

— Марина, успокойтесь, — произнесла я. — Если психовать и убиваться, ничего хорошего у вас не получится. Дети считывают ваше состояние и, если видят, что вы не уверены в себе, садятся вам на шею. Понимаю, отряд вам достался сложный, но и этих детей можно чем-то увлечь. Надо просто попробовать действовать по-другому!

— Да я все это знаю! — воскликнула Марина. — Вы что, думаете, я психологию не изучала? Прекрасно понимаю, о чем вы говорите, но ни один из приемов тут не работает! Это все равно что оказаться в клетке с дикими зверятами — да вы и сами все поймете, вот идемте вместе со мной в «алупку»! Регина все равно сейчас другую комнату уламывает на уборку, мы с ней поделили территорию, мне эта несчастная «алупка» и досталась…

— Идемте, — кивнула я. — Посмотрю, что у вас там за сборище монстров…

Комната, именовавшаяся «алупкой», располагалась на первом этаже корпуса. Находилась она в самой глубине коридора, и под номером комнаты висела кривая табличка с неровно написанным названием комнаты. Из помещения доносились тяжелые звуки ударных инструментов — похоже, ребята слушали музыку. Двери в комнаты детей изнутри не запирались — это было сделано для безопасности отдыхающих в лагере. Марина сказала, что закрыть можно только вожатские комнаты, остальные запирались лишь снаружи ключом, который имелся у администратора корпуса. Во время пребывания детей ключи находились под охраной.

Я для порядка постучала в дверь, потом открыла ее, не дождавшись ответа.

Помещение, куда мы зашли с Мариной, было небольшим, туда едва помещалось четыре кровати, шкаф и тумбочки. И все пространство комнаты оказалось заваленным одеждой, грязными носками, пустыми коробочками из-под сока и прочим хламом.

«Удивительный свинарник», — отметила я про себя, видимо, обитатели десятой комнаты совсем не утруждали себя уборкой.

Музыка, которую слушали ребята, доносилась из одного из смартфонов, к которому были подключены портативные колонки. Телефон лежал на тумбочке, надрываясь басами и ударными. Мальчишки сидели на своих кроватях, уткнувшись в телефоны. Только один из ребят — симпатичный темноволосый парень лет четырнадцати-пятнадцати — жевал жвачку и слушал музыку. Судя по всему, это и был Дима — из всех четверых он показался мне самым симпатичным. На нас с Мариной парни не обратили никакого внимания, точно нас тут и не было.

— Эй, «алупка»! — сердито воскликнула Марина. — Вы что прохлаждаетесь? Вам надо убрать комнату, смотрите, какой свинарник развели! За завтраком всем вам ведь сказала, вы что, не слышали?

— Вам — надо, а нам — нет, — ухмыльнулся Дима, демонстративно жуя свою жвачку. — И вообще, мы вас не звали, че надо-то?

Марина открыла рот, собираясь что-то сказать, но я ее опередила:

— Для начала познакомимся, — с улыбкой проговорила я. — Меня зовут Женя, я ваша новая вожатая. Как вас зовут?

— «Подойди сюда», — сострил один из ребят, светловолосый мальчишка, одетый в зеленую футболку и джинсы.

— Хорошо, приятно познакомиться, «Подойди сюда», — среагировала я. — Остальных как называть? «Подойди сюда, второй» и «Подойди сюда, третий»? Или как-то по-другому?

— Меня Вадим зовут, — произнес темноволосый парень, сидящий на третьей кровати. Светловолосый молча переваривал мою колкость.

— Саша, — сказал четвертый молодой человек, который ковырялся в своем смартфоне.

До блондина дошло, что ему только что дали не слишком приятное прозвище, поэтому поспешил исправить ситуацию.

— Да Богдан я… — проворчал он.

Дима тоже решил со мной не связываться и назвал свое имя.

— Вот и замечательно, познакомились, — подытожила я. — Теперь по поводу уборки. Вам приятно жить в таком хламовнике? — я окинула взглядом пространство комнаты.

Наглый Дима попытался взять ситуацию под контроль и осклабился:

— Нравится, а если вам — нет, то нечего сюда и заходить!

— Уж поверь, мне абсолютно все равно, бардак у вас или порядок, — заявила я. — Но раз объявлен конкурс на самую чистую комнату, хотите вы или нет, а убираться придется.

— А мы не будем! — продолжал дерзить Дима. — И что вы нам сделаете? Из лагеря выгоните? Или что?

— Музыку выключи, — велела я.

Естественно, Дима даже не послушался. Я пожала плечами и неожиданно подошла к тумбочке, где лежал смартфон, и выдернула из шнура колонки.

Дима выругался, заорал, чтобы я отдала колонки, однако я отошла в сторону и усмехнулась.