Эта проклятая смена

— Не обязательно, — заметила я. — Смотри, можно аккуратно проткнуть иголкой шов коробочки, ничего не будет видно. И в яблоко тоже легко ввести яд, поверь мне на слово!

— Ладно, — нехотя согласилась со мной Марина. — Придется возвращать нетронутую еду… И это может показаться подозрительным!

— Яблоки, сок и булочки возьмем с собой, — решила я. — А кашу не все любят, так что не волнуйся. В конце концов, за взрослыми людьми никто следить не будет — это личное дело, есть или не есть. За детьми, да, вожатые должны наблюдать, а мы сами решаем вопросы питания!

— Вообще, это верно, — сказала девушка. — Я что-то зря запаниковала…

Как я и говорила, никто и внимания не обратил, что мы поставили на стол раздачи нетронутые тарелки. Марина тщательно размазала кашу, даже масло размешала, я же не стала ничего делать со своей порцией. А вот фрукты, соки и выпечку я решила оставить себе и потом — если мои подозрения подтвердятся — отдать их на экспертизу.

Обеденный зал быстро пустел — дети доели завтрак, вожатые собирали свои отряды. Старшая вожатая объявила о том, что сегодня вечером планируется конкурс на лучший танец, а до обеда будут игры в волейбол и соревнования по настольному теннису.

Естественно, в нашем отряде новости восприняли с недовольством — опять участвовать в каких-то конкурсах, до которых подросткам не было никакого дела.

Марина обреченно протянула:

— Изо дня в день одно и то же — опять эти состязания… После вчерашнего клипа сомневаюсь, что ребята станут хоть в чем-то участвовать…

— Согласна, — кивнула я. — Мне надо поговорить с Яковлевой, позже приду в корпус.

Звягинцева пошла отводить детей в «Солнечный», я же дождалась, когда в столовой никого не останется, и подошла к пункту раздачи.

— Наелись? — дружелюбно спросила Жанна Михайловна.

— Да, все было очень вкусно, — улыбнулась я. — Огромное вам спасибо!

— Я рада, что вам понравилось, — отозвалась повар. — У вас ко мне какие-то вопросы?

— Да, — сказала я. — Я хотела бы с вами поговорить о…

Закончить я не успела — внезапно мы услышали крики, доносившиеся с улицы. Жанна Михайловна, которая держала в руках тарелку с недоеденной кашей, оставшейся после завтрака, выронила ее. Тарелка упала, разбившись на несколько осколков.

— Я уберу! — Оля подбежала к повару, я же ринулась на улицу — похоже, происходит что-то нехорошее.

Не ошиблась: неподалеку от корпуса, где находилась столовая, устроили драку двое мальчиков лет девяти-десяти. Дети ожесточенно избивали друг друга кулаками, ногами. У одного из мальчиков уже была разбита губа, но он не обращал на рану никакого внимания.

Я повидала немало драк, сама неоднократно вступала в схватку с преступниками, однако то, что я видела сейчас, сильно отличалось от обычной драки между детьми. Мальчишки из среднего отряда лупили друг друга с такой яростью и звериной жестокостью, точно намеревались избить друг друга до смерти. Дети словно обезумели от злости, они не слышали и не видели ничего вокруг.

Я подбежала к дерущимся в тот момент, как один из ребят схватил с земли камень и обрушил его на своего противника. Я ловко перехватила руку с булыжником, мальчишка вскрикнул, но не от боли, а от злобы. Разнимать детей трудно потому, что делать это надо осторожно, не нанеся вреда ни одному из них. В тот же миг я почувствовала сильный удар по лодыжке — ребенок, чью руку я держала, со всей силы врезал мне по ноге. К счастью, вес у парнишки был невелик и удар не настолько силен, чтобы сломать кость, однако боль была сильной. Я с трудом удержалась, чтобы не заломить руку напавшего на меня ребенка назад.

— Прекратите! — крикнула я. — Немедленно перестаньте!

Но меня не слышали, на мой призыв дети не обратили ни малейшего внимания. Камень, который обронил первый мальчишка, поднял второй, размахнулся, чтобы бросить его в меня или в своего врага.

Действовать надо было быстро. По-прежнему держа руку парнишки, я слегка надавила на болевую точку на локте. Вреда здоровью этот прием бы не принес, но неприятные ощущения гарантировал.

Мальчишка завопил, и это подействовало отрезвляюще на его противника.

— Успокоились, живо! — резко приказала я. — Брось камень на землю!

Тяжело дыша, паренек, державший в руках булыжник, опустил его на землю. С минуту он хлопал глазами, переводя взгляд с меня на своего врага. Вид у него был обескураженный и недоуменный.

Мальчик, которого я держала за руку, прекратил брыкаться и завыл:

— Отпустите, больно!

Я медленно разжала захват, мальчишка сел на землю и захныкал. Второй мальчик дотронулся до окровавленной губы, посмотрел на красный от крови палец и зарыдал в три ручья. От былой агрессии не осталось и следа.

— Что тут произошло? — строго спросила я драчунов.

Позади раздался шум, к нам подбежал недоумевающий Егор. Он удивленно взглянул на меня, потом — на ревущих мальчишек.

— В чем дело? — изумленно спросил вожатый. — Женя? Ты что тут делаешь? Это же из моего отряда пацаны!

— Не больно ты за ними присматриваешь! — рассерженно заявила я. Нога побаливала от удара. — Эти двое только что чуть не переубивали друг друга!