Эта проклятая смена

Он направился к входным воротам лагеря, которые были закрыты. Остановился у ворот, достал что-то из кармана, отпер замок. Отмычки? Или дубликат ключей?..

Выйдя за ворота, Иван (а я уже не сомневалась, что это был он) закрыл ворота и быстрым шагом направился вглубь леса. Я почувствовала охотничий азарт — сейчас он приведет меня к месту, где держит несчастную Регину! Я проверила оружие — взяла с собой револьвер, чувствовала, что понадобится. Бесшумно я покинула свое убежище и двинулась вслед за Иваном.

Отойдя от лагеря на приличное расстояние, Кузнецов включил фонарик. Я мысленно поблагодарила его за это — теперь точно не упущу из виду, ориентируясь на свет. Мы шли через густой лес, однако тут уже была протоптана тропинка, наверняка сам Кузнецов ее и протоптал.

Шли мы около получаса, Иван по-прежнему не замечал слежки. Он был погружен в какие-то раздумья, двигался всегда с одинаковой скоростью, точно робот.

Свет фонарика выхватил из окружающей темноты очертания каких-то построек. Я напрягла глаза, пытаясь понять, что это за строения. Заброшенные корпуса больницы? Останки какой-то деревни, существовавшей тут с незапамятных времен? Или еще что?

Пока было непонятно, но Иван шел по направлению к одному из строений. Вроде напоминает то ли гараж, то ли полуразрушенный дом, точнее я сказать не могла. Кузнецов светил на землю, постройка освещалась очень плохо, рассеянным освещением.

Перед строением Иван резко остановился. Я тоже замерла на месте, но неловко наступила на какой-то сучок, который хрустнул под ногой.

— Ты где? — крикнул Кузнецов в темноту.

Посветил в сторону дома — это и был дом, старый, деревенский, без стекол и с поломанной крышей. Значит, раньше здесь находилось какое-то селение…

Я отступила назад, в тень деревьев. Вовремя — Иван стал светить фонариком в мою сторону. Внезапно в темноте я увидела какой-то неясный белый силуэт. Что это было — я сказать не могла, вроде фигура, но где-то она исчезала в темноте, выглядела как какой-то обрывок. Неужели я получила свою дозу мегедрола и у меня начались галлюцинации? Выходит, я ошиблась, яд не в соке, а в чем-то еще… Но в чем?..

— Ты притащил за собой хвост! — фигура внезапно заговорила вполне знакомым голосом.

Несмотря на то что голос был разгневанный, я узнала его. А позже Иван посветил на белый саван, и я поняла, что это за «призрак» и почему он местами проваливается во тьму.

— Выходи на дорогу! Живо! — приказала фигура в белом. — Я видела, ты притащилась за этим олухом. Руки подними, а не то я прирежу твою подружку!

Я вышла из своего укрытия, Иван посветил фонариком мне в глаза, и на какое-то мгновение свет ослепил меня. Я зажмурилась, потом заморгала глазами. «Призрак» продолжал:

— Брось на землю оружие! Не заставляй меня убить ее! Я знаю, у тебя есть огнестрел. Быстро выполняй мои требования!

Я послушно вытащила револьвер из-за пояса и положила его на землю. Потом подняла руки, демонстрируя, что я безоружна.

Марина, которой заломили за спину руки, застонала. Преступница прикрикнула на нее и слегка надавила на шею девушки ножом.

— Пикнешь — прирежу сразу! Чего стоишь? Поднимай револьвер, придурок!

Последние фразы были обращены к Ивану. Он с опаской подошел ко мне, проговорил:

— Пни револьвер по направлению ко мне. Делай, что говорят.

Я выполнила его требование. Иван наклонился и поднял мое оружие.

— Кто ты такая? Ты из полиции? — задала вопрос Регина. Призраком в саване была сама Ивлиева, которая, как я думала, находится в плену у Ивана Кузнецова.

— Нет, — отрицательно покачала я головой. — К полиции я отношения не имею.

— Зачем тогда ты вынюхивала все, выслеживала? — не унималась Ивлиева. — Что тебе нужно?

— Искала сокровища Рознецова, — неожиданно для самой себя ляпнула я. — Как я понимаю, вы тоже, да?

— Вопросы здесь задаю я, а не ты! — отрезала Регина. — Хотя, пожалуй, отвечу, все равно тебе жить недолго. Как и твоей подружке… Да, мы с Иваном нашли место захоронения, но этот придурок Емельянов не вовремя собрался строить здесь лагерь. Нам надо было всего чуть-чуть времени, чтобы вырыть сокровища, но вмешался этот идиот, начал свою стройку… Он не оставил нам выбора! Лагеря тут не должно быть, но Емельянов решил делать его именно здесь, и нигде больше! На стройке вечно толпился народ, рабочие, хорошо, что они не додумались ничего раскапывать… Мы не могли спокойно работать, пришлось на время свернуть проект. Но, когда ремонт корпусов был окончен, рабочие никуда не убрались, а потом этот чертов лагерь открыли! Пришлось думать, как поступить теперь, как заставить закрыть «Лесной»…

Регина замолчала, а я продолжила:

— И тогда вы решили травить детей, подмешивая им в еду мегедрол, верно? Отрава в соке была, так?

— Надо же, догадалась, — хмыкнула Регина.

Рука с ножом случайно дернулась, лезвие проткнуло кожу Марины. Из ранки потекла тонкая струйка крови.

— Ой, как неловко вышло, — Регина захохотала. Марина застонала. — Что, напугалась? Или сейчас тебя прирезать, чтобы под ногами не мешалась? Иван, пристрели-ка ты эту искательницу сокровищ, пока она дел не наворотила. Я ей не доверяю.