Эта сияющая земля

— Так же, как тогда, когда мы встречались в первый раз, — сказал он, — но тогда вы были совсем маленькой. Вам было только четыре года, а мне — двадцать. — Видя, что она не понимает, о чем идет речь, он кивнул головой. — Да, я Аксель Вернер. Ваши родители взяли меня в свой дом во время осуществления плана Нансена. — Он положил руку на лист с ее показаниями. — Когда я увидел ваше имя и домашний адрес, то решил сам допрашивать вас. Попадись вам кто-то другой, вы бы так легко не отделались.

Нансен, один из самых известных полярных исследователей в ее стране, разработал после Первой мировой войны план, согласно которому обездоленных и голодавших немецких детей селили в норвежские дома, где о них заботились. Джоана не раз слышала дома имя Акселя Вернера. Они часто дрались с Рольфом и приходили домой с синяками и разбитыми губами.

Большую часть времени Аксель проводил с ее братьями на ферме и в горах. Он учился в той самой школе, где сейчас работал Рольф. Находясь в сильном напряжении, она даже не поняла сначала, что он разговаривает с таким же акцентом, с каким говорят у нее дома.

— При других обстоятельствах вы были бы желанным гостем в моем доме, но не сейчас, когда на вас надета эта форма.

Его лицо сделалось суровым, но он не вышел из себя, и голос его остался ровным.

— Сейчас время, когда вы все должны принять нас здесь и понять, что жизнь под управлением Третьего рейха пойдет вам только на пользу. В первую очередь мы здесь для того, чтобы защитить вас от англичан, которые воюют с нами, закладывают мины в норвежских водах, чтобы топить ваши корабли, готовясь к оккупации вашей страны.

Мы пришли с дружественными намерениями, а ваш король и его правительство отвергли наше покровительство, потому что им плевать на свой народ. Посмотрите на Данию. Король Кристиан принял нас, и ни один человек не пострадал. Их народ благодарен нам. — Он довольно засмеялся, стряхнув пепел в пепельницу из оникса.

Она сглотнула.

— Я слышала, что многие датчане не приняли ваш режим.

Привстав, он наклонился вперед, и его глава сузились.

— Итак, Джоана, от кого вы слышали такое? — спросил он хитро.

Снова началась игра в кошки-мышки. Она наговорила лишнего, это была ошибка.

— Сейчас новости разлетаются быстро.

Он потер подбородок и снова сел.

— Не надо слушать глупую болтовню. Ты окажешь большую услугу своей стране, если не будешь поддерживать эти лживые разговоры. — В его глазах появился фанатичный блеск. — Норвегия отличается своей чистой северной кровью. Уже много столетий люди рождаются здесь со светлой кожей, светлыми волосами и голубыми глазами, что означает принадлежность к арийской расе. Вы, норвежцы, и мы, немцы, — потомки арийцев. Мы вместе должны способствовать тому, чтобы мир был населен нашей лучшей расой и навсегда избавился от всякого мусора.

Она смотрела на него с недоверием. Перед ней сидел человек, который вырос на ее родине, который жил среди людей, для которых не имели значения национальность и цвет кожи, и теперь он стал фанатичным нацистом.

— Я могу идти? — спросила она, стараясь контролировать свой голос.

— Ты запомнишь все, что я сказал тебе сегодня?

Она кивнула. Он понимал, что она специально соглашается с ним, но все же посчитал, что раскрыл ей глаза, потому что его аргументы были убедительны. Он взял лист с ее показаниями, скомкал его и бросил в мусорную корзину.

— Это жест доброй воли, — улыбнулся он благосклонно. Он не ожидал благодарности, так как она еще мало что понимала в жизни. — А как сейчас поживают твои родители? Надеюсь, что хорошо.

— У моей мамы и братьев все хорошо. Отца избили ваши солдаты прошлым летом, и он до сих пор не оправился.

Его лицо не выражало сочувствия.

— Я желаю твоему отцу скорейшего выздоровления после побоев, которые он сам навлек на себя своим неправильным поведением. Пожалуйста, передай своей семье самые лучшие пожелания, когда будешь писать им в следующий раз. Эдвард и Джина притащили меня, когда я был слаб и истощен. Но больше в Германии никогда такое не повторится, у нас есть новый приказ от нашего фюрера. Я должен поговорить с тобой об этом как-нибудь. — Поднявшись, он обошел стол и проводил ее до двери. — До нашей следующей встречи, Джоана. Всего доброго.

Ей хотелось бежать, чтобы надышаться свежего воздуха, но она просто пошла быстрым шагом.

Джоана работала последние дни в магазине. Ей дали разрешение на поездку домой, после того как она получила письмо от матери, в которое было вложено медицинское заключение о тяжелом состоянии здоровья ее отца.

Соня грустила из-за ее отъезда. Жена Лейфа собиралась заменить ее на работе, поэтому на место Джоаны никого не искали. Поговорив с Джоаной, она быстро вникла во все детали работы. Лейф поинтересовался, хотела бы она продолжить то, чем занималась дома, находясь в Алесунде.

— Да, — ответила она с энтузиазмом. — Я хочу сделать все, что от меня зависит.