Эта сумасшедшая психиатрия

К нам привезли девушку 16 лет. Психоз случился после просмотра очень популярной программы в 1990-е годы – сколько-то там «секунд». Журналист и ведущий этой программы, известный любитель кровавых садистских историй, смачно рассказывал о том, как питерские бомжи убили своего знакомого, сварили его и съели.

Юля, так звали эту девушку, выбросила из дома все вилки и ножи. У неё возник дикий страх, что она может убить человека и стать людоедом.

Я разговариваю с ней. Она плачет, рассказывает, как ей страшно. Говорит, что даже во время разговора со мной ей видится, что она отрезает руки и ноги, варит их и готовит какое-то блюдо.

Вот что тут лечить? Можно, конечно, поставить диагноз «шизофрения», назначить длинный список нейролептиков и сделать её вечным клиентом психиатрии. Но мне этого не хотелось.

И я начала лечить её методами, которые лечением в нашей больнице не считались.

Никаких нейролептиков. Витамины, питание, сон. Живёт она в спокойном блоке, имеет возможность гулять по коридору. Мы общаемся в любой момент, когда она захочет, несмотря на то, что разговоры тяжёлые и неприятные.

Но через некоторое время её поведение стало более спокойным и уравновешенным. Исчезло напряжение, пропали слёзы. Появились разговоры на какие-то обычные, бытовые темы.

И, вероятно, всё было бы хорошо и всё её психическое состояние пришло бы в норму, поскольку всё, что с ней произошло, было не более чем банальная подростковая впечатлительность. Но, увы, в этот момент вышла из отпуска заведующая отделением.

Мне устроили разгон. Скандал, поскольку я «не лечу» пациентку. «Не лечу» означало, что за месяц я не назначила Юле ни одного психиатрического препарата.

Результат моих действий, очевидная динамика улучшения состояния пациента в расчёт не были взяты вообще.

Заведующая отделением забрала Юлю под свою опеку. Потом я узнала, что она назначила Юле галоперидол. Разумеется, это не вызвало никакой динамики, и она назначила Юле галоперидол с аминазином – никакой динамики. Добавила мажептил. Никаких положительных изменений.

А вот отрицательных изменений хоть отбавляй. Я увидела её в коридоре через некоторое время. Она была скованной, не могла двигаться. Слюна висела почти до пола, веки в белых засохших выделениях. От неё невыносимо воняло.

Её забрала мама. Увидев, что стало с её дочерью, она устроила скандал заведующей отделением.

Больше я Юлю не видела.

* * *

Ещё случай.

Ко мне поступил больной. Молодой человек восемнадцати лет. Наркоман. Ко мне в ординаторскую заходит его отец. Он оказался директором крупного завода. Состоялся такой разговор:

– Доктор, вы ему поможете? Только честно!

– Честно? Нет.

– А что делать?

Я сказала, что ему надо искать реабилитационные программы немедицинского характера.

Он поблагодарил и ушёл.

Разумеется, минут через пятнадцать ко мне влетает главный врач и начинает орать, как буйнопомешанный из острого блока. Оказывается, папа – директор завода, пошёл с ним советоваться, что, в общем-то, логично и понятно.

Лейтмотивом психотического срыва главного врача в отношении меня было следующее: «Как вы смеете лишать нашу больницу финансирования?!»

Но, простите, я врач, а не продавец-консультант в сфере бессмысленных услуг.

Не может современная психиатрия ничего сделать с наркоманией. Ни с наркоманией, ни с психозами, ею вызванными. И это не мои домысли или предубеждения. Наша заведующая отделением была запойной алкоголичкой. Её сын и племянник были законченными наркоманами. Причём её сын подсадил на наркотики двоюродного брата.

Казалось бы – вот она, современная психиатрическая больница, наполненная врачами, грамотнейшими специалистами, вооружёнными самыми современными препаратами и методиками. Но, увы…

Заведующий мужским отделением имел официальный диагноз «шизофрения» и регулярно лежал в другой психушке. Когда он изредка приходил-таки на работу, то ни на какие обходы он не ходил. Просто запирался в кабинете и сидел там целыми днями.

Или вот ещё случай.

К нам пришёл новый доктор. Для меня новый, поскольку я работала совсем недавно на тот момент. Сказали, что доктор вышел из отпуска. Наши рабочие места были друг напротив друга, и, разумеется, мы периодически общались.

Всё было хорошо поначалу. Но потом доктор начал в доверительной манере рассказывать мне, что главврач всё про всех знает и за всеми следит. Но не просто так! Во всей больнице устроена система прослушивания и видеонаблюдения через розетки электросети.

Дурдом. Одни сумасшедшие лечат других.

Через некоторое время этот доктор пропал. Оказывается, он не из отпуска вышел, а из запоя. А пропал по причине «положения» его в другую психиатрическую больницу.

Ну вот, и какой смысл вешать лапшу на уши людям, рассказывая, как психиатрия лечит наркотическую зависимость?

Смысл, правда, кое-какой был.

Однажды захожу я в спокойное отделение, а там больные куда-то собираются, довольные, выходят за забор с территории. Что случилось? А, оказывается, случилось, что главврачу надо ремонт сделать в его новой шикарной двухуровневой квартире в центре города.