Эта война еще не кончилась

– Так нужно Басаеву и Хаттабу. Когда войска из этих городов уйдут, жителям устроят ночь мести. Пусть знают, кто хозяин в Ичкерии… Ты пошли кого-нибудь, – сказал второй, – пусть все-таки поищут этого джигита. Он начал слишком смело работать. Хаттаб, когда узнал о двоих убитых арабах, в ярость пришел. Ты видел, как его черные женщины пленных оскопляют? Специалистки высшей пробы. У него, говорят, гарем таких. Жен пять или шесть. Стреляют все. Ножами работают отлично. Не хотел бы я таких жен иметь. Что-нибудь не так – и зарежут.

– А я вообще считаю, что жена одна должна быть, – серьезно проговорил первый. – Может, воспитан так, но не понимаю, чего хорошего, когда их много. Одна и есть одна. Представляешь, если они между собой что-то не поделят? – усмехнулся он. – Это же…

– Посылай парней, – перебил его напарник. – А этого, – он толкнул ногой русского, – в зиндан. Завтра с ним шариатский суд разберется. Басаев сказал, что всех наемников, обидевших чеченцев, будут строго судить. Чтобы видели жители – все по справедливости.

Денис, забравшись через выбитое окно в дом, вздохнул. Он оказался в школьном классе. Напротив нескольких покрытых пылью парт на стене висела покосившаяся доска. На ней что-то было написано. Он осторожно сдул толстый слой пыли и прочитал: «Ушли воевать. Будем бить гяуров. Собак неверных!»

На стене висела запыленная политическая карта СССР. Сквозь пыль было видно очерченную шариковой ручкой границу Чечни. Вышел из класса. В длинном коридоре валялись поломанные парты и столы. Увидел висевшую на верхних петлях дверь. Вошел. Судя по всему, это была учительская. Она была пуста, только в углу стоял шкафчик с выдранными дверцами и лежала толстая кипа географических карт. Стряхнув пыль, Денис расстелил их под окном и лег. Повозившись, закрыл глаза.

– Вот здесь побудем, – сказал вошедший в комнату, где на кровати лежал Илья, Исламбек. – Днем скажут, где тот, который нашел нас. Скорее всего кто-то увидел машину в городе и довел до дома. Сообщили кровникам. Хотя, я думаю, одному.

– Где Маша? – спросил Борис.

– С Маликой и Марият. Зачем тебе эта девчонка? Лишняя обуза. Тебе с раненым выходить придется, это тяжело, а ты и девчонку с собой таскаешь.

– А куда мне ее? – зло спросил Бабич. – Вашим отдать? Извини! – Увидев, как помрачнело лицо чеченца, махнул рукой. – Ты не похож…

– Это они не похожи на настоящих чеченцев, – перебил его Исламбек. – Я говорю, что с девочкой тебе будет тяжело.

– Понятное дело, – кивнул Бабич. – Но не могу же я ее бросить. Оставить здесь не с кем. Да и не получится. Видел, как она на меня смотрит? Не смогу я ее оставить. Конечно, как выйдем к русским, сразу кому-нибудь подкину. Но вывести ее из вашей свободной Ичкерии я обязан.

– Сегодня днем, – немного помолчав, сказал Исламбек, – я похороню Исмаила. И узнаю о тех троих. Кто-то из них в городе, и я, кажется, знаю кто, но нужно уточнить. Потом нанесем визит. Но одного ты не тронешь, он мой.

– Можешь всех на себя взять, – усмехнулся Борис. – В таких делах я не жадный.

Федеральные войска продолжают сжимать кольцо вокруг Грозного. Пограничники и ВДВ перекрывают границу с Грузией. Войска с боями продвигаются к Ведено, родине Шамиля Басаева. В Ведено находится его младший брат. Сам Басаев в интервью одной из западных телекомпаний заявил, что Ичкерия будет свободной и русская армия найдет на земле республики свой бесславный конец. Запад продолжает кампанию в поддержку Чечни. Гудермес освобожден полностью, проведена зачистка. Войска блокировали населенные пункты Гайты, Галдагана, Бачи-Юрт, Герменчук. В освобождении Аргуна действенную помощь войскам оказал созданный из местных жителей комитет двадцати семи. В освобожденных районах Чечни учителя получили зарплату. В некоторых населенных пунктах открыты школы. Восстанавливаются линии электропередачи. Эмиссары радикальной исламской группировки во многих странах продолжают вербовку наемников для Чечни…

– Русские? – нахмурился бородатый чеченец спортивного телосложения. – Значит, Исламбек. Это точно? – спросил он стоявшего у двери мускулистого чеченца с перевязанной головой.