Эта война еще не кончилась

– Надеюсь, – открыв глаза, чуть слышно сказал Исламбек. – Я знал, Шукаев, что ты придешь. Такие, как ты, умеют быть мужественными с ранеными и беспомощными. Шакалы, – презрительно добавил он, – появляются, когда знают, что не получат отпора. Если бы ты не пришел, я был бы удивлен. Ты из семейства ворон, которые слетаются…

Шукаев резко ударил его кулаком в подбородок. Исламбек ударился затылком о стену и рассмеялся:

– Я верно сказал!

Шукаев ударил его еще раз и быстро вышел. Проходя мимо рослого парня, сунул ему триста долларов.

Бабич медленно шел вдоль квартала богатых особняков. Еще в прошлый раз его удивило, что охрана, которой было довольно много около каждого дома, не обращала на него никакого внимания. Он не мог предположить, что видевшие его боевики считали неторопливо идущего черноволосого, с посеребренной бородой мужчину в американском камуфляже гостем кого-то из живущих здесь. Бабич вспомнил услышанный во дворе одного из этих домов разговор и только поэтому пришел сюда. Он понял, что казнить будут Исламбека. Решение его было простым: «Судя по всему, отсюда мне не выскочить, да и здесь я оставил Дениса и Богатыря, а поэтому я вам, духи, устрою чечетку с выходом из-за печки».

Борис криво улыбнулся. Он увидел дом, у которого слышал разговор. У двери курили трое чеченцев. Судя по одежде – на них были джинсы и кожаные куртки, – они не были боевиками. Остановившись, Бабич прикурил. Выдохнул дым, покосился на дом. Чеченцы увидели и сразу направились к нему. Подходили они на расстоянии двух метров друг от друга, одной автоматной очередью уложить их было нельзя. Глаза настороженные, руки на оружии. Парни были готовы к стрельбе.

– Стой! – совсем не дружелюбно окрикнул его один.

«Видимо, придется чуть раньше, чем хотелось!» – мысленно усмехнулся Бабич.

Он остановился и, повернувшись, смотрел на подходивших к ограде чеченцев. Но в это время особняк через три дома, на другой стороне улицы, взорвался. Крыша разлетелась, и видимая часть стены обрушилась. Чеченцы пригнулись. Борис инстинктивно бросился на землю. Снова грохнул взрыв. Кирпичное здание, судя по широким воротам – гараж, рядом с особняком взметнувшись вверх, рассыпалось. Чеченцы, петляя, будто ракетчики целились в них, бросились назад. Бабич тоже побежал в другую от взрывов сторону. Сзади ударил третий взрыв. Оглянувшись на бегу, Борис увидел выброшенное из окна человеческое тело.

«Ништяк, – усмехнулся он, – взялись за особняки командного состава духовской армии».

Он услышал отчаянный женский крик. Криво улыбнулся и, сам того не зная, почти в точности повторил слова Калмыкова:

– Наши женщины тоже кричали, они не знали, за что их взорвали. Вы сами это выбрали. Получайте по полной программе, духи! – Обернувшись, увидел клубы дыма. Злорадно улыбаясь, облегченно вздохнул: – Вовремя вы, ребятишки, шарахнули.

– Взялись наши за духов, – усмехнулся Денис. Где-то в отдалении громыхнули подряд три взрыва. – По центру бьют. – Он подмигнул Малике.

– Думаешь, в центре?

– Или около него.

– Значит, ничего не будет.

– Ты недовольна?

Малика пожала плечами.

«Чего-то ты, подружка, хочешь, – мысленно отметил Калмыков, – но молчишь. Это твои дела, а мне нужно покинуть столицу вашей гребаной республики».

– Так ты сегодня уйдешь? – спросил он.

– Не знаю.

«Меня это не касается, – подумал Денис. – Но вывести меня из Грозного, надеюсь, ты не забудешь?»

И, словно услышав его, Малика сказала:

– Когда соберешься уходить, предупреди. – Она вышла.

«Она стала гораздо разговорчивей, – мысленно отметил Калмыков. Закурив, сел на стул. – Из города надо уходить. Прощупать окрестности, желательно во время бомбежки, и если пятьдесят из ста, что можно уйти, нужно пытаться. Здесь или духи пришибут, или наши накроют ракетой или бомбой. А уж если штурм начнется, хренушки молодым солдатикам докажешь, что ты свой. Они духов со славянской внешностью и в плен не будут брать. Попался – на месте пулю в лоб. И правильно. Подожди-ка, ведь Марият куда-то с внучкой старика ушла. Куда? – Решив узнать у Малики, шагнул к двери и тут увидел в окно шедшую от калитки к дому Марият с девочкой лет четырнадцати. – Спрашивать, конечно, бесполезно. Ладно. Будем смотреть».

Борис остановился.

«Балетная труппа из Большого, что ли, прикатила? – думал он, провожая взглядом трех молодых красавиц. Камуфляж, винтовки со снайперскими прицелами. Красавицы неторопливо прошли мимо. Бабича удивило то, что на них были белые перчатки.