Эта война еще не кончилась

– Встать! – заорал другой боевик. Человек попытался подняться. Бородач резким пинком в лицо снова сбил его. Человек выплюнул выбитый зуб.

– Встать! – раздалось снова. Двое невольников, подхватив худого человека за руки, помогли ему подняться и повели к открытым железным воротам.

– И жрать не дают, – войдя в ангар, сказал один из заложников.

– Кончат нас, – снова проскулил молодой парень с окровавленным грязным бинтом на голове.

На этот раз ему никто не ответил. Все обессиленно опускались на солому. И тут все услышали далекий рокот вертолета. Замерев, напряженно вслушались. У ворот раздался короткий выкрик по-чеченски и топот бегущих ног.

– Наши! – выдохнул кто-то.

– Тише! – одернул его бас.

– Если стороной пойдет, – после длительной паузы проговорил еще один, – не заметит. С трех сторон вершины, а здесь лес.

– Да тише ты, – буркнул бас.

Некоторое время все снова молча вслушивались.

– Ушел! – в отчаянии выдохнул кто-то.

– Как там? – лежа на животе, спросил Юрий осматривавшую его спину чеченку.

– Воспаления нет, – чуть слышно отозвалась та.

– У меня почти порядок, – сказал сидевший на кровати Александр. – Когда шевелю, немного больно, – дернул он забинтованным плечом.

– Долго мы еще здесь будем? – спросил стоявшего у двери чеченца Юрий.

– Не знаю, – честно ответил тот. – Сейчас вывозить вас опасно. Боевики злые, армия здорово их теснит. Идет не та война, которую они ждали. Артиллерия и авиация работают. Из населенных пунктов их вынуждают уходить жители. Правда, здесь своя тактика. Много боевиков остается в освобожденных селениях. Они будут наносить удары в спину. Ведь если бы армия с боем освободила тот или иной населенный пункт, то проверка была бы более тщательной и жесткой. Вот-вот начнется штурм Урус-Мартана. Там расположены школа Хаттаба, диверсионно-террористический центр и какой-то завод. Что там делают, никто не знает. Мы пытались выяснить, но… – Он вздохнул. – Погибли трое наших парней, и мы ничего не узнали.

– Зачем ты нам это рассказываешь? – хмуро посмотрел на него Сашка.

– Чтобы вы поняли, какие мы хорошие, – усмехнулся он.

– А что же вы раньше не помогали нашим?

– В девяносто шестом нас бросили! – гневно воскликнул чеченец. – Предали. Все – и армия, и наши начальники. Сейчас снова появились. – Он криво улыбнулся. – Как же – надо успеть захватить места повыше. А на то, что мы три года ходили как по лезвию кинжала, им наплевать. – Махнув рукой, вышел. Чеченка, собрав окровавленные бинты, ушла следом.

– Чего ты на него наехал? – недовольно спросил Юрий. – Если бы не они, где бы мы сейчас были?

– Бесит, что строят из себя борцов за права человека. Помощники! А где же они раньше-то были? Ведь сколько народу уворовали! Скольких…

– А куда же наш президент смотрел? Да и вообще, давай прекратим. Главное – мы сейчас более-менее в безопасности. Нам эти люди помогли.

– Да понимаю я все! Просто он здесь начал распинаться… А нам зачем это? Сказал бы, где наши, как там дела. Я вот что думаю: как бы снова какой-нибудь мир не заключили.

– Сомневаюсь. Сейчас за духов серьезно взялись. Вроде как канонада слышится. Я думал – кажется, но прислушался, и точно взрыв.

– Так чего же чеченец ничего не говорит?

– Он сказал, что артиллерия и авиация работают.

– Вообще-то да. Надоело мне здесь сидеть. Может, завтра снова придут эти и сунут в яму?

– Будем надеяться, что нет.

Услышав протяжный стон, Денис подвинулся к лежавшему с закрытыми глазами Бабичу. Лицо его осунулось и заострилось.

– Вроде стонет, – сказал Калмыков. Положив руку на лоб Бориса, вздохнул. – Не горячий. Я думал, кранты ему. Все-таки под завал попал. Боялся, труп вытащим. А он живой.

– Что со мной? – тихо спросил Бабич.

– Тебя завалило. Мы тебя откапывали часа полтора. На теле нет ничего, синяки и ссадины не в счет. Тебя Марият осматривала, ничего серьезного. Но башкой ты, видно, здорово трахнулся, почти всю ночь без сознания был.

– Понятно! – Поморщившись, Бабич попробовал шевельнуть ногами. – Тряхануло. У меня есть упаковка ампул. Магнезия. И шприц. Достань и сделай укол. Желательно в вену.

– Я? – удивился Денис. – Когда мне уколы делают, я и то побаиваюсь. А сам… Марият сделает, она же с медициной в ладах. Только ты разъясни, что за дела?

– Да так, – отмахнулся Бабич, – эхо прошлого. А где мы есть-то?

– В подвале. Здесь, видно, давно приспосабливались к подобным событиям. Подвалы глубокие и вполне надежные. Но нас вроде как присыпало. Мы тебя выволокли и за угол, а ты остановился и как грохнешься назад. А тут как раз на тебя какая-то хибара вроде голубятни рухнула. Но повезло – ты в канаву попал. Как тебя не прибило – удивительно! Всыпали наши по городу. Мы думали, все. Только мы тебя вытащили, минут через пять по новой грохнули в центре. Несколько раз прилично ударили. Наверное, по домам главарей лупили.

– Дай курнуть, – попросил Борис. Денис сунул ему в рот сигарету и щелкнул зажигалкой. – Не было бы счастья, – криво улыбнулся Борис, – да несчастье помогло. А если бы я не вырубился, хана бы? – спросил он.