Этан с Афона

— А…простите, вы не могли бы рассказать мне чуть побольше о себе? В порядке иммиграционного интервью, если можно так выразиться.

* * *

Как рассказал Терренс Си, в основу проекта легла природная мутация шишковидной железы. Он не знал, каким образом бродячая гадалка, полоумная нищенка-калека, впервые попалась на глаза доктору Фазу Джахару. Но после этого её во мгновение ока переместили из трущобы в университетскую лабораторию энергичного молодого медика. Джахар был знаком с кем-то, кто был знаком ещё с кем-то, кто знал одного гем-лорда из высших военных чинов и мог заставить его прислушаться и присмотреться. Так что Джахар получил то, о чем мечтает любой исследователь — секретный проект с неограниченным государственным финансированием. На сумасшедшую нищенку наложили гриф секретности, и больше её никто живой не видел. По правде сказать, никто из её знакомых и не поинтересовался, куда она делась.

… Бесстрастный, отстранённый рассказ Си звучал гладко, как будто он репетировал его много раз и вконец заездил пластинку. Этан не мог бы сказать, что его пугало больше — Выброс эмоций, происшедший раньше, или этот тотальный самоконтроль.

Телепатический комплекс сначала выделили в чистом виде в пробирке, для этого понадобилось двадцать поколений и пять лет. Первые три эксперимента на людях, в чьи хромосомы был вплетён этот комплекс, оказались неудачными: они погибли, едва покинув маточные репликаторы. Ещё четверо умерли в младенчестве и раннем детстве от неоперабельных раковых опухолей мозга, и ещё трое — от каких-то иных, менее явных хворей.

— Вам неприятно об этом слушать? — спросил Си, взглянув на Этана.

— Н-нет… продолжайте… — едва выдавил из себя Этан. Он с зеленовато-бледным лицом забился в угол.

Спецификации оттисков генетических матриц — Этан назвал бы их детьми — были ужесточены. Джахар пробовал снова и снова. L–X-10-Terran-C был первым, кто выжил. Ранние результаты тестов были сомнительны, их можно было толковать и так, и этак. Финансирование урезали. Но Джахар отказывался признать своё поражение, особенно после стольких человеческих жертв.

— Я полагаю, — сказал Си, — что Джахара можно назвать моим родителем… хотя бы за неимением лучшего. Он верил в меня… нет, он верил в свой собственный труд, воплощённый во мне. Когда проект лишился нянек и лишних лаборантов, Джахар сам стал учить меня. Он даже учил Джейнайну.

— Кто такая Джейнайна? — спросил Этан через секунду, пользуясь тем, что Си умолк.

— J-9-X–Ceta-G — моя… сестра, если угодно, — ответил наконец Си. Он не глядел на Этана — его взгляд был как будто устремлён внутрь. — Хотя у нас мало что было общего в генах, кроме тех, которые отвечали за шишковидный рецепторный орган. Она единственная выжившая, кроме меня, из ранних творений Джахара. Впрочем, может быть, её лучше назвать моей женой. Я не уверен, предназначал ли Джахар её с самого начала в прародительницы новой расы сверхлюдей, или она была для него всего лишь поделкой, забавой экспериментатора — он поощрял секс между мной и ею, когда мы стали старше, но никогда не учил её разведывательной работе. Вот Миллисор всегда думал о ней как о племенной матке, которая когда-нибудь принесёт ему целый выводок шпиончиков… Он втайне фантазировал о ней, эти фантазии были исполнены вожделения…

Тут Си прервался, и Этан был чрезвычайно рад, что тот не собирается посвящать его в подробности сексуальных грез Миллисора.

Когда Терренс Си достиг половой зрелости, фортуна внезапно улыбнулась Джахару. Мозг Си полностью вырос, гормональный фон его организма изменился, и это наконец подстегнуло доселе неактивный орган. Телепатические способности Си проявились в полную силу, их можно было демонстрировать на опыте, и результаты опытов были надёжны, осязаемы, повторяемы.

Были, однако, и ограничения. Орган начинал воспринимать электрические импульсы только после введения в организм больших доз аминокислоты тирамина. По мере того как организм Си перерабатывал избыток аминокислоты, восстанавливая биохимический баланс, уровень восприятия снижался до нуля. Радиус приёма был в лучшем случае порядка нескольких сотен метров. Любое экранирование электроволн, испускаемых мозгом подслушиваемого, блокировало приём.

Одни мозги было легче подслушать, другие — сложнее; некоторых людей Си не мог «читать» даже стоя вплотную и касаясь их. Это, видимо, зависело от некого соответствия между передающим и принимающим: бывало, что Терренс слышал какого-то человека в лучшем случае как неразборчивый шум, Джейнайна же принимала его мысли великолепно, ясно и чётко — субвокализация, сенсорное восприятие, поток сознания; бывало и наоборот.

Если в зоне приёма находилось сразу несколько человек, это мешало восприятию.

— Как на вечеринке, где разговаривает сразу много народу, — объяснил Терренс, — приходится напрягаться, чтобы вычленить один какой-то разговор.