Этаж смерти

Мы лежали, обнимая и лаская друг друга. Затем Роско встала и подняла меня. Поцеловавшись, мы нетвердой походкой побрели в спальню. Роско сорвала покрывало, мы рухнули на постель. Сплетенные в объятиях, провалившиеся в глубокую истому. Я был измотан до предела. Мне казалось, что все мои кости и сухожилия стали резиновыми. Я лежал в незнакомой кровати. На меня навалилась теплая тяжесть тела Роско. Я вдыхал аромат ее волос. Наши руки лениво ласкали незнакомые тела.

Она спросила, хочу ли я поселиться в мотеле. Или пожить у нее. Рассмеявшись, я ответил, что если она хочет от меня избавиться, ей придется одолжить в полицейском участке ружье, чтобы выгнать меня. Предупредил, что и в этом случае положительный результат не гарантирован. Хихикнув, Роско прижалась ко мне.

— Ружье мне не нужно, — прошептала она. — А вот наручники мне бы пригодились. Я бы приковала тебя к кровати и оставила здесь навеки.

Мы провели в приятной полудреме весь день. В семь вечера я позвонил Хабблу домой. Он до сих пор не вернулся. Оставив Чарли домашний телефон Роско, я попросил ее передать ему, чтобы он перезвонил мне, как только вернется. После чего мы провели в сладостной неге весь вечер. Крепко заснули в полночь. Хаббл так и не позвонил.

Утром в понедельник я смутно ощутил, как Роско собирается на работу. Я слышал шум душа, чувствовал ее нежный поцелуй, затем в доме воцарилась тишина. Я спал до девяти часов. Телефон так и не звонил. Для меня это было даже лучше. Мне было нужно время, чтобы все спокойно обдумать. Я должен был принять решение. Развалившись в теплой кровати Роско, я стал отвечать на вопросы, которые снова начал задавать настойчивый голос у меня в голове.

Как мне отнестись к гибели Джо? Этот ответ дался мне без труда. Я в этом и не сомневался. Я знал его с того самого момента, как впервые увидел изувеченное тело брата в морге. Ответ был прост. Я должен вступиться за Джо. Должен довести до конца его дело. Каким бы оно ни было. Чего бы мне это ни стоило.

Особых сложностей я не видел. Хаббл был моей единственной ниточкой, но этой ниточки мне будет достаточно. Хаббл окажет мне необходимое содействие. Он надеялся, что ему поможет Джо. Вместо брата ему помогу я. Он даст мне всю необходимую информацию. В течение недели его хозяева будут особенно уязвимы. Как там выразился Хаббл? До следующего воскресенья окно угрозы разоблачения раскрыто настежь? Я воспользуюсь им, чтобы разорвать этих людей на части. Я принял решение. Выбора у меня нет. Я не могу оставить все на Финлея. Финлей не поймет, что связывает нас с Джо. Финлей не одобрит те меры наказания, к которым мне придется прибегнуть. Финлей не поймет простую правду, которую я усвоил в возрасте четырех лет: никому нельзя обижать моего брата. Так что это мое дело. Оно касается только меня и Джо. Это мой долг.

Я лежал в теплой кровати Роско и рассуждал. Все должно быть достаточно просто. Проще некуда. Схватить Хаббла за шкирку будет нетрудно. Я знаю, где он живет. Знаю номер его телефона. Потянувшись, я улыбнулся, чувствуя, как меня переполняет беспокойная энергия. Встав с кровати, я нашел кофе. К кофейнику была приклеена записка: «Как насчет обеда у Ино? В одиннадцать? И оставь Хаббла Финлею, хорошо?» Записка была подписана множеством поцелуев и рисунком наручников. Прочтя ее, я улыбнулся. Но я не собирался оставлять Хаббла Финлею. Об этом нечего и думать. Хаббл — мое дело. Так что я нашел его номер и снова позвонил в дом на Бекман-драйв. Мне никто не ответил.

Налив большую кружку кофе, я направился в гостиную. За окном ослепительно сияло солнце. Начинался еще один жаркий день. Я обошел весь дом. Он оказался небольшим. Гостиная, кухня-столовая, две спальни, полторы ванных комнаты. Все очень новое, везде очень чисто. Обстановка спокойная и простая. Именно то, что я и ожидал от Роско. Спокойный, простой стиль. Белые стены, украшения индейцев-навахо. Судя по всему, Роско бывала в Нью-Мексико, и ей там понравилось.

В доме было очень тихо. В гостиной я нашел стереокомплекс и несколько пластинок и кассет с мелодиями, более приятными и мелодичными, чем те завывания и скрежет, что я называю музыкой. Вернувшись на кухню, я налил себе еще кофе. Вышел из дома через заднюю дверь. Там был небольшой дворик, аккуратный газон и свежие вечнозеленые посадки. Земля для борьбы с сорняками посыпана древесной корой. Вокруг ухоженных клумб простенькие деревянные ограды. Я стоял, нежась на солнце и потягивая кофе.

Вернувшись в дом, я снова набрал номер Хаббла. Тишина. Приняв душ, я оделся. Душевая кабинка оказалась крохотной, сеточка душа висела слишком низко. На полочке женские шампуни и мыло. Я нашел в шкафчике полотенце, а на туалетном столике — расческу. Одевшись, я сполоснул кружку из-под кофе. Еще раз набрал номер Хаббла с аппарата на кухне. Долго ждал ответа. В доме на Бекман-драйв никто не подходил. Я решил лично наведаться туда после обеда с Роско. Ждать до бесконечности нельзя. Заперев заднюю дверь, я вышел через парадное крыльцо.