Этернум 5

Напряжение достигло апогея, и сейчас я могла поклясться, что отчетливо слышу, как звенит в гробовой тишине натянутая струна моих нервов, но время будто бы остановило безудержный бег и замерло в одной точке. Воздух внезапно сгустился, пространство уплотнилось до физической осязаемости, и я с ужасом почувствовала, что со всех сторон меня обступают невидимые стены. Я инстинктивно выставила перед собой руки, но тут же уперлась в упругую преграду и окончательно поняла, что угодила в некую энергетическую ловушку. Кольцо сжималось все теснее и так больно сдавливало грудь, что у меня угрожающе трещали ребра и хрустели позвонки. Искусственное освещение превратилось в калейдоскопическое чередование красных и желтых пятен, перед глазами всё расплылось в бесформенное, трясущееся желе, а твердая почва под ногами опасно заходила ходуном. Я ощущала острый дефицит кислорода, в висках отрывисто стучала кровь, в горле першило, легкие жгло огнем… Незримое препятствие не позволяло мне освободиться из западни, но я продолжала в агонии биться о стены, жадно хватая ртом сухой, разреженный воздух. Я боролась из последних сил, но и они вскоре исчерпались – черная клякса наступающей темноты расползлась по всему челноку, ее хищные щупальца подобрались ко мне совсем близко и теперь плотоядно извивались в паре сантиметров от моего лица. Наверное, я все-таки не выдержала и потеряла сознание, потому что кромешный мрак окутал меня в мгновение ока, как это обычно бывает, когда мозг выключается от невыносимой перегрузки. На меня словно накинули непроницаемо черное покрывало, и за миг до погружения в беспросветную тьму я ощутила подобие сенсорной депривации – органы чувств одномоментно перестали получать сигналы от рецепторов, исчезли звуки, запахи, цвета. А потом исчезла и я сама…

Отношения со временем у меня уже давно складывались настолько сложные и запутанные, что я почти дошла до стадии философского безразличия и воспринимала разного рода хронологические парадоксы большей частью в качестве неизбежного зла. Во-первых, нестабильность континуума стала для меня элементом рутины, а во-вторых, я прекрасно сознавала, что повлиять на эти спорадические колебания мне не дано. Именно поэтому я толком не удивлялась временным разрывам и лишь смела робко надеяться, что меня не занесет на миллион лет в будущее или прошлое, откуда я потом буду вынуждена мучительно выбираться через пласты минувших или грядущих эпох. Но сегодня судьба столкнула меня с чем-то иным – это был совершенно новый, ни на что не похожий опыт, и у меня невольно возникло смутное подозрение, что я оказалась в том же самом месте, где ранее успели побывать Рэнд и Луэта.

Глава

XVIII

Я даже не пыталась подобрать точного названия этому промежуточному уровню бытия, на котором материальная вселенная пересекалась с тонким эфирным миром, да и сомневалась я, что в нашем языке нашлось бы подходящее определение. Галактический Союз населяло превеликое множество разумных рас, но ни одна из них, включая телепатов с планеты Нирмани, не могла похвастаться существованием сразу в двух измерениях, тогда как для шартов это, по сути своей, было нормой жизни. Не знаю, почему я сразу догадалась, что со мной произошло, но с каждым мгновением моя уверенность только крепла. Мое пограничное состояние нельзя было считать потерей сознания, во всяком случае, в привычном смысле – я резко выпала из одной реальности, просочилась сквозь зыбкую пелену мироздания и заново воплотилась в иной вселенной. Думаю, моя трансформация заняла лишь считаный миг, но в объективной действительности скорее всего прошло, как минимум, несколько часов, а, возможно, и несколько суток… За это время на «Этернуме» меня вполне могли похоронить, и вряд с почестями, однако, даже сейчас, когда впереди маячила сплошная неизвестность, я упорно не теряла надежду вернуться.

Физического тела я совсем не чувствовала, но разум был поразительно ясным, как если бы все ресурсы организма, прежде направленные в основном на поддержание жизнедеятельности, вдруг разом высвободились. Я словно раскачивалась на волнах теплого океана, а вокруг царили штиль и безмятежность. Невыразимая легкость граничила с невесомостью, я окончательно избавилась от тяжелого панциря бренной оболочки, и сорвавшаяся с цепи душа безудержно рвалась в полет. Это было истинное, долгожданное блаженство, доступное лишь избранным, но я не имела права поддаться соблазну и всецело отрешиться от мирских забот. Купаясь в удовольствии, я чуть не забыла, что мне поручена важнейшая миссия, и я здесь вовсе не на курорте. Тот самый пресловутый офицерский долг обязывал меня провести переговоры с шартами без оглядки на внешние обстоятельства, и как бы распрекрасно мне не было в этом дивном уголке, приказ вступить в контакт с представителями Империи вообще-то никто не отменял.