Этернум 5

Совершенно неудивительно, что в такой обстановке на меня никто не обращал внимания, и я могла безнаказанно выглядывать из-за двери, но в какой-то момент все изменилось. Буквально за секунду до того, как мое присутствие было обнаружено, я успела достать коммуникатор и выбрать необходимый языковой пакет. Идеально круглые, грязно-зеленые глаза жреца с желтыми треугольниками зрачков и сетью тонких прожилок на радужной оболочке уставились на меня в упор, а потом дружно отмерли и поочерёдно начали оборачиваться крестьяне. Народ загудел и попятился, но жрец резко воздел руки к небесам и вдруг разразился серией пронзительных выкриков, причем, с переводом этих отрывистых фраз коммуникатор, увы, не справился. В Галактическом Союзе Рэнд был единственным носителем ригорского языка, и загруженная в память коммуникатора программа базировалась сугубо на его лексиконе, но похоже, специфическая лексика жреца состояла вовсе не из общеупотребительных слов.

Глава

XXVIII

Мои первым и наиболее естественным желанием было пуститься в бега и без оглядки нестись до тех пор, пока я гарантированно не окажусь в безопасности. Неуправляемый порыв заставил меня отступить назад, но мысль о Шрине все-таки удержала меня от панического бегства. Я прекрасно сознавала, что мне нужно всячески демонстрировать мирный настрой, но рука инстинктивно легла на рукоять позаимствованной у наемника винтовки, так как сердце подсказывало мне, что в данном случае переговоры лучше вести с позиции силы. Опустить оружие я всегда успею, а вот если вся эта орава сходу навалится на меня по приказу своего духовного лидера, не факт, что мне удастся выхватить винтовку прежде, чем меня сметут с ног. О недюжинных физических возможностях ригорцев я знала не понаслышке, и мне ничуть не улыбалось пасть безвинной жертвой обезумевшей толпы.

– Всем стоять на месте! Никому не двигаться! – я представляла первую встречу с ригорцами абсолютно иначе и уже тем более не планировала размахивать перед ними лазерной винтовкой, но в мозгу у меня что-то заклинило, и я была готова сделать предупредительной выстрел, если у кого-то из прихожан хватит смелости на меня напасть.

– О, боги! – лязгнул пожилой крестьянин с морщинистой, иссушенной под палящим солнцем кожей, и я не сразу сообразила, что поразило его в большей степени: мои угрозы или то обстоятельство, что невесть откуда возникшее на пороге существо вместо рычания, шипения и прочих нечленораздельных звуков изъясняется на чистейшем ригорском наречии.

– О, боги! – вышла из оцепенения толпа, и через миг многоголосый хор уже скрежетал в унисон,– помогите нам! Спасите нас!

– Успокойтесь, я никому не причиню вреда! – попыталась взять ситуацию под контроль я, но судя по нулевой реакции прихожан, у меня ничего не получилось. Ригорцы продолжали истово молить о божьей милости, и по всем признакам, считали, что всемогущие небожители таким образом проверяют крепость их веры. Думаю, в моей власти было поставить всех на колени и заставить расшибать лбами землю, но я пришла сюда с другой целью.

– Среди вас есть лекарь? – прямым текстом осведомилась я, и опешившие от такого крутого поворота крестьяне снова замерли в неподвижности. Но тут запоздало ожил безмолвствовавший доселе жрец и с не сулящим ничего хорошего выражением лица направился ко мне сквозь почтительно расступившуюся толпу.

В руках служитель культа держал внушительных размеров посох, и мои пальцы машинально легли на спусковой крючок. Только сейчас я запоздало осознала, что если мой бластер практически всегда стоял в режиме оглушения, то оружие таргоциата наверняка было переведено в боевой режим – беспощадные наемники, как правило, не оставляли жертве ни малейших шансов. Однако я не собиралась никого убивать, хотя, возможно, именно этот жрец отправил на костер ни одного псионика…

Очевидно, что ригорцы не имели даже общего представления, как выглядит лазерная винтовка, но не сложно было догадаться, что таинственная штуковина у меня в руке – это вовсе не белый флаг. На этом фоне смелость жреца заслуживала определенного уважения, и недавние слова Шрина об аборигенах с палками обрели для меня новый смысл.

– Кто ты? – зычно вопросил жрец, внезапно остановившись в паре метров от меня. Изломанный зигзаг линии рта чуть заметно дрожал, но природа будто бы специально наделила ригорцев крайне скудной мимикой, дабы те могли тщательно скрывать обуревающие их эмоции. Глубоко посаженные глаза жреца, утопленные во впадины под костяными наростами, взирали на меня с неподдельным ужасом, но вместе с тем я интуитивно чувствовала, что страх перед неведомым способен породить невероятную по силе волну агрессии, и потому еще крепче стиснула холодную рукоять винтовки.