Эти лживые клятвы

Себастьяну явно неловко, но он ее не поправляет. Как же тогда он хочет скрыть от нее, что мы уже были знакомы?

Королева смотрит на сына, подняв бровь.

– Что скажешь, дорогой?

Себастьян снова оглядывает меня, прежде чем прочистить горло.

– У меня была возможность поговорить с Абриеллой, и я хочу, чтобы она осталась. Мне… нравится ее общество.

Королева смотрит на сына с усмешкой, как бы говоря ему: «Ее? Ты серьезно?»

– Ты хочешь жениться на девушке, которая, возможно, не сможет подарить тебе детей?

– Мама, – тихо говорит он. В его голосе слышится предупреждение.

– Я не буду извиняться. Она довольно худая, – королева постукивает ногтями по подлокотнику трона, окидывая меня оценивающим взглядом. Когда она поднимает на меня глаза, я поражаюсь тому, какая в ее взгляде пустота. Какая печаль. Может ли бессмертие оказывать такое влияние? Но мне кажется, что дело совсем не в этом. – Невеста моего сына должна будет родить ему детей. У тебя хотя бы есть регулярные менструации?

Я бледнею.

– Прошу прощения?

– Цикл? Он у тебя есть? Или он нерегулярный из-за… – она машет рукой, указывая на мою фигуру. – Недоедания?

Я открываю рот – ответить, что я не уверена, – но меня опережает Себастьян.

– Мама, я уверен, что леди Абриелла не привыкла свободно говорить о таких вещах. Она родом из той части Элоры, где женщины должны хранить подобную информацию в тайне.

Я не уверена, в какой части Элоры этого не должны делать. Девочек учат бояться своих циклов, никогда не говорить о них и скрывать все доказательства их существования. Со всеми неприятностями, которые могут повлечь месячные – и риск забеременеть стоит высоко в этом списке, – менструация считается скорее проклятием, нежели показателем хорошего здоровья.

– Она лишилась права на личные тайны, когда решила стать твоей невестой.

– Он есть, – выпаливаю я. – То есть мой менструальный цикл… он… нормальный.

Мои щеки пылают. Кажется, я кое-что поняла о Благом дворе. Вся эта традиция целиком построена вокруг плодовитости людей. Будто раз я женщина, моя единственная ценность заключается в моей способности давать потомство. В ответ на это мне трудно улыбнуться, но я делаю все, что в моих силах.

– Правда? – спрашивает королева. – Если я попрошу моего целителя осмотреть тебя, а он скажет, что ты солгала…

– Мама, пожалуйста, – говорит Себастьян. – Уверен, любые пробелы в питании леди Абриеллы можно восполнить во время ее пребывания во дворце.

Королева касается пальцами запястья сына, но не сводит с меня прищуренных глаз.

– Нежное сердце моего сына сделает его будущую невесту очень счастливой. Это у него от отца. Мой Кастан был полон доброты и сострадания. И наши подданные любили его, – она кивает мне. – Пока что ты можешь остаться, Абриелла. Но, пока ты здесь, воспользуйся в полной мере возможностью и уделяй особое внимание еде, – она ухмыляется. – Через две недели я попрошу моего целителя провести полный осмотр. Если, конечно, к тому времени мой сын от тебя не устанет.

Я киваю и делаю реверанс.

– Конечно, ваше величество.

Я не осмеливаюсь взглянуть на Себастьяна, а потом позволяю распорядителю королевы вывести меня из зала. Я слишком боюсь, что если королева увидит облегчение на моем лице, то она усомнится в моих истинных намерениях.

* * *

Заперев дверь спальни, я закатываю рукав и рву нитку на гоблинском браслете.

Когда появляется Баккен, он косит глазами и хмурится.

Я позволила служанкам приготовить меня ко сну и дождалась, когда они уйдут, но с тех пор, как королева разрешила мне остаться, мне не терпелось начать поиски. За ужином я вспомнила о браслете и подумала, что, возможно, мне не придется искать зеркало.

Баккен несколько раз моргает, но, когда он замечает меня, его хмурый взгляд превращается в улыбку.

– Огонек, где моя плата?

Я вытаскиваю нож, который украла сегодня вечером во время ужина, и отрезаю им прядь волос. Баккен выдергивает ее из моих рук, прежде чем я успеваю протянуть ее ему, и быстро прячет в мешочек на поясе.

– В следующий раз, когда будешь призывать меня, не делай этого из дворца. Мне здесь не рады.

– Мне нужно Зеркало открытий, – я поворачиваюсь к кровати и вытаскиваю из-под матраса фальшивку. – Оно выглядит вот так, и говорят, что во время войны королева украла его из Неблагого двора.

Баккен вздергивает подбородок.

– Королева хранит Зеркало в зимнем саду рядом со своими покоями.

В ту ночь, когда я искала в замке портал, мне так и не удалось осмотреть ее покои. Они были слишком ярко освещены и хорошо охранялись.

Баккен подносит волосы к носу и глубоко вдыхает.

Я открываю рот, чтобы спросить, как мне пройти мимо ее стражей, но он щелкает пальцами и исчезает так же внезапно, как появился. Мне пришлось прикусить кулак, чтобы сдержать вопль разочарования.

«Какая трата нити. Какая трата волос».

Я открываю дверь и выглядываю в коридор. В гостевом крыле замка тихо, но не темно. Между дверями парят шары, освещающие пространство мягким тусклым светом. Я тихо выхожу из комнаты и медленно закрываю за собой дверь.