Эти проклятые доллары

— Пробовали неоднократно, когда были хоть какие-нибудь зацепки. Но каждый раз там находился некий заинтересованный господин, птица очень высокого политического полета, который все наши старания так или иначе гасил. Не скажу, конечно, кто… Единственное, что по секрету могу сообщить: не сегодня-завтра наша полиция нравов, пользуясь новыми законными полномочиями, собирается вывезти «на проработку» оттуда всех проституток и на этот раз отступать не намерена. Так что если у тебя там какой-то рабочий интерес, то спеши. — Сергей ласково пожал мне руку и пожелал удачи. Естественно, пригласил обращаться за срочной помощью, если понадобится.

— Надеюсь, что нет, — помахала я ему ручкой и побежала вниз по лестнице.

Через пятнадцать минут я подъехала к дому Плюща. Было десять часов утра. Денек, как и вчера, выдался жаркий, под тридцать градусов на солнце. Небо ясное, ни облачка, ни ветерка. Хотелось пить.

Это почувствовал мой вчерашний знакомый, открывая дверь особняка.

— Доброе утро, Танечка, рад тебя видеть! Проходи в гостиную. Могу предложить тебе пиво, колу, минералку.

— Лучше минеральной воды. И тебе не рекомендую сейчас пить что-нибудь крепче этого, — сказала я, усаживаясь в кресло и заметив, что Алексей направляется к бару.

Он послушно изменил курс и пошел, очевидно, на кухню. Хлопнула дверца холодильника, и вот я с наслаждением потягиваю из высокого хрустального бокала холодный боржоми.

— Я ночью плоховато спал, — сказал Плющ, пристраиваясь в кресло напротив меня с таким же бокалом в руке. На нем была ослепительно белая футболка и легкие летние кремовые брюки. — И вот все думал: как смог Славик протащить через таможню целый чемодан с наличностью? Теоретически, конечно, у нас все можно устроить, но практически…

— А почему вы с Маркиным так уверены, что Матвеев умотал именно в Германию и вообще за пределы Отечества? — задала я резонный вопрос и затянулась сигаретой.

— Ну… как-то… в таких случаях не принято по стране бегать, — неуверенно протянул Плющ.

— Так он и не бегает, — предположила я. — Залег где-нибудь «на дно» с заветным чемоданчиком, выжидает, пока буча уляжется, страсти поостынут, а там, глядишь, и легализуется…

— И ты предлагаешь нам ждать, пока Славик сам когда-нибудь объявится? — возмущенно сказал Плющ и со стуком поставил свой стакан на столик. — Это мы скорее дождемся, что нас с Вовой кредиторы отправят в речку плавать с камнем на шее.

— Тоже верно, — задумчиво произнесла я и добавила: — Но все-таки вспомним, что говорила Ольга о характере его телефонных звонков. Они ведь даже не междугородные были, не то чтоб международные! Как тебе это?

— А черт его разберет! — выругался Плющ. — Но где он тут может скрываться? Действительно, на ум только одна зацепка приходит — этот пансионат. Возможно, там что-нибудь разузнаем…

Плющ поднялся с кресла и, тяжело ступая, двинулся в холл. Я последовала за ним.

Честно говоря, так не хотелось ехать в этот «Нарцисс», смотреть на бандитские рожи, но пока действительно другого выхода не было.

Алексей вывел из гаража «Ауди», я уселась на заднее сиденье (в последнее время что-то не люблю переднее), и мы резво тронулись с места.

Выехав за город, мы минут двадцать петляли-плутали по плохонькому лесному шоссе. Редкие встречные прохожие-грибники давали путаные пояснения, как добраться до нужного нам объекта.

Наконец перед глазами открылась огромная поляна, как бы целое поле, огороженное приличной по высоте вычурной оградой.

На дальнем краю, в конце асфальтовой дороги, виднелся солидный пятиэтажный дом с черепичной крышей. Вдоль дороги росли симпатичные сосенки, а на самой поляне во множестве фруктовые деревья. Во всем чувствовались ухоженность, уют и покой.

— Это скорее похоже на санаторий для стареньких ветеранов номенклатуры КПСС, чем на бандитский притон, — заметила я.

— Так у нас нынче любой «приличный» бандит с понятиями и запросами. Время «малин», голубушка, давно прошло, — ухмыльнулся Плющ.

Мы заехали на автостоянку и оставили машину на попечение бритого братка — охранника. Далее наш путь лежал мимо бассейна, где на палящем солнышке поджаривали свои телеса пузатые дяди с неразлучными сотовыми в руках и гибкие девицы в полосках, имитирующих купальник.

Объемный гулкий холл пансионата встретил нас прохладой и традиционным набором внутреннего убранства, свидетельствующим об определенном уровне-статусе заведения: экзотические растения, попугаи в клетках, мягкая импортная мебель и кипы журналов на столиках перед креслами.

Мы с Плющом переглянулись.

Кого и где нам тут искать? В правом углу холла за административной стойкой сидел пожилой дядя и, скучая, листал какую-то толстую цветную газету. От него проку для нас, очевидно, было ноль.

— Тут обязательно должен быть главный ресторан, где обычно тусуется интересующая нас публика, — высказала я предположение.

— Ты права, и, кажется, вон он, — Плющ указал рукой на дальний левый угол холла, откуда из-за распахнутых стеклянных створок дверей до нас доносились довольно своеобразные звуки.