Этичный убийца

Но Доу было все равно. Плевать ему было, кто заказывает музыку, — лишь бы только она играла, лишь бы денежки шли. Игрок думает, что он должен Доу что-то доказать, потому и строит из себя мачо; ну что ж, пусть развлекается. Игрок думает, что на Доу нужно давить, поэтому поставил его перед жестким выбором: либо гони деньги, либо объясняй, куда они делись. Ну ладно, это тоже не беда. В конце концов, если бы Доу не умел противостоять давлению, он никогда не добился бы того, что у него есть. Доу сделает все, чего хочет Игрок: он убедит его в своей преданности, в том, что все идет своим чередом и нет никакой нужды перестраивать устоявшуюся систему. Игроку придется понять, что их бизнес процветает только потому, что они ведут себя незаметно и никто не обращает на них внимания; они работают маленькими командами, поэтому вычислить их очень трудно и пока что за ними не числилось ни одной мясорубки. За эти выходные между тем умерли уже четыре человека — этого более чем достаточно. Так что Игроку нет никакого резона убивать Доу. Хотя его все-таки могут отстранить от дел или, по крайней мере, понизить. В другой ситуации Доу не стал бы молить о милости: это ниже его достоинства, — но здесь речь шла о деньгах, а ради них он пошел бы на все.

При любом раскладе получалось, что Доу оказался по уши в дерьме. Но и это было не так уж страшно, потому что он понял наконец, что к чему. Он понял, почему этот гаденыш настучал на него Игроку, и догадался, куда делись деньги. Теперь все было проще простого: где гаденыш — там и деньги.

ГЛАВА 34

Я никогда не был лучшим бегуном в школьной команде. На длинные дистанции я бегал лучше, чем на короткие, но побеждал все равно очень редко. Правда, иногда у меня очень неплохо получались забеги на пятьсот метров. К тому же смысл доброй половины забегов состоял не в том, чтобы прибежать первым, а в том, чтобы добраться до финиша. Но, несмотря на то что я не был лучшим бегуном ни в округе, ни в своей собственной школе, по сравнению со стареющим, тучным, коррумпированным полицейским с идиотской стрижкой я бегал чертовски быстро.

Я несся в темноте, судорожно перебирая ногами и думая лишь о том, как увеличить скорость, пока наконец не почувствовал себя мультипликационным персонажем, чьи ноги постепенно смазываются и превращаются в большое полупрозрачное колесо. Иногда в конце долгих забегов мне нравилось увеличивать скорость: меня радовало, что мои ноги способны выделывать такие кунштюки, что я могу двигаться так быстро, совершенно не следя за тем, как они касаются земли.

Но я никогда еще не бегал с такой скоростью в полном мраке и с полицейским на хвосте. Однако делать было нечего; я бежал во все лопатки до тех пор, пока не понял, что покрыл уже расстояние километра в три, а то и больше. Обычно я старался бежать размеренно, пытаясь согласовать порядок движений с дыханием, скорость — с естественными ритмами своего организма, но на сей раз мне было не до того: я забыл обо всем, кроме скорости. Я бежал так быстро, как только мог, — все остальное не имело значения.

Я выбежал из трейлерного парка и оказался в квартале, застроенном небольшими старыми домами. Это был один из тех кварталов, где во дворах можно найти допотопные, переделанные и проржавевшие машины, на газонах там и здесь видны проплешины, а на ветру скрипят поломанные детские качели.

Это место мне было знакомо: я был уверен, что оказался здесь не впервые. Я сбавил скорость и перешел на шаг, стараясь восстановить дыхание. Конечно, три километра — это не так уж и много, но я пробежал их со всей скоростью, на которую только был способен. Еще никогда в жизни я так быстро не бегал. И вот, согнувшись на ходу пополам, схватившись за живот, тяжело дыша, я вдруг понял, что действительно был в этом квартале и продавал здесь книги.

На этой самой улице, чуть дальше, жил Гален Эдвин — тот самый, у которого была вечеринка с барбекю. Именно в его доме я продал четыре собрания энциклопедий и чуть было не взял тот самый знаменитый большой куш. Но Галену Эдвину я тогда сразу понравился — в нашей работе такое бывает; он сказал, чтобы я заходил в любое время. Он сказал: если тебе что-нибудь когда-нибудь будет нужно, смело обращайся ко мне. И сейчас мне кое-что было очень нужно — мне нужно было убежище, где я мог бы отдохнуть и где Джим Доу ни за что бы меня не нашел.

Минут через пять я уже стоял возле того самого дома: я узнал его по обилию садовых гномов, которые так вдохновили меня в прошлый раз. Шел уже третий час ночи, и в доме было тихо и темно.

Я надавил на кнопку звонка несколько раз, чтобы хозяева поняли, что что-то случилось, и, услышав одинокий звонок, не решили, будто он им приснился. В спальне зажегся свет, и прямо за дверью послышался шорох.

— Кто там? — спросил испуганный голос.

— Гален, это Лем Алтик. Помнишь, пару месяцев назад я пытался продать тебе набор энциклопедий: ты еще сказал, что если мне что-нибудь понадобится… — Я не договорил.