Этичный убийца

– Это свиноферма, Лемюэл. Этот городишко под названием Медоубрук-Гроув – всего лишь трейлерный парк, который существует за счет поборов, взимаемых с проезжающих, которые якобы превышают скорость. Но кроме того, здесь есть еще небольшая свиноферма, а разведение свиней, как ты понимаешь, сопровождается выделением огромного количества отходов. И отходы эти должны куда-то деваться. Так вот, эта вонь, которая разносится по всему трейлерному парку, идет от отстойника, или «лагуны», как его здесь называют, – отвратительного месива из свиной мочи, свиного дерьма и гниющих свиных туш, отравляющего окружающую среду. Насколько я себе представляю, это единственное место в округе, где можно спрятать трупы. Вот туда-то мы и направляемся.

– И что, мы просто вот так спокойненько туда залезем и станем копаться в свином дерьме и всем будет наплевать? Это все-таки частная собственность.

– Не волнуйся, там никого не будет. Нет там никакого старого Мака.[54] Нет никакого «Хрю-хрю здесь и хрю-хрю там». Такие заведения практически не нуждаются в обслуживании. Достаточно, чтобы кто-нибудь приходил раз в день и кормил животных.

– А откуда ты знаешь, что там сейчас нет того парня, который их кормит?

Мелфорд пожал плечами:

– Потому что вчера я его убил.

У меня перехватило дыхание: для меня это было ударом.

– Ты что, поэтому убил Ублюдка? Потому, что он работал на свиноферме?

– Расслабься: в маразм я еще не впал. Дело вовсе не в этом: мне искренне жаль людей, которые работают в таких местах. Их эксплуатируют ничуть не меньше, чем животных. Они получают гроши и горбатятся на своих хозяев, которым плевать на их здоровье и безопасность. Эти люди – такие же жертвы. Здесь хозяева заслуживают смерти, а не рабочие. Не волнуйся: это было лишь случайное совпадение. – На секунду он задумался. – По крайней мере, почти.

Мелфорд свернул с трассы, объехал трейлерный парк, а затем резко свернул направо, на грунтовую дорогу, которую я бы скорее всего просто не заметил, даже если бы раз десять проехал мимо. Дорога шла сквозь плотную поросль тощих сосен, своенравно растущих тут и там, типичный для Флориды кустарник и россыпь белых валунов. По этой дороге мы проехали около мили, и по мере приближения к свиноферме плотный запах серы и аммиака становился все сильнее. В конце концов мне уже казалось, будто вонь стала материальна и осязаема, как будто какое-то злобное существо соорудило из нее ледоруб и принялось яростно раз за разом вонзать его в мои органы чувств. Наконец мы уперлись в забор. Мелфорд остановил машину, выпрыгнул из нее, достал из кармана ключ и отпер им висячий замок. Вернувшись в машину, он продолжал улыбаться.

– Где ты взял этот ключ? – спросил я.

– Места надо знать, – отвечал Мелфорд.

Проехав еще некоторое время по лесной дороге, мы в конце концов выбрались на поляну. Перед нами возникло огромное, шаткое на вид строение без окон, высотой примерно два этажа. Это сооружение, сваренное из листов алюминия, отчасти походило на склад, но его странное местоположение делало его отличной декорацией для ночного кошмара. Кроме того, оно чем-то напоминало тюрьму. Эта ассоциация заставила меня предположить, что, возможно, я начинаю понимать мысль Мелфорда.

Он остановил машину за соснами, чтобы скрыть ее от любопытных глаз. «Береженого Бог бережет», – объяснил он. Мы вышли из машины и направились к зданию. Пока я сидел в машине, мне казалось, что снаружи и так уже вонь невозможная, хоть я уже и начал к ней потихоньку привыкать, но теперь запах усилился и стал резче. Казалось, что вонь эта наполняет воздух, словно некая тяжелая взвесь: от этого он становился плотным, и каждый шаг нам давался с трудом. Мне казалось, будто я иду по аэродинамической трубе. Как можно работать в таком месте? Да еще и жить неподалеку? Даже самим свиньям… Но об этом я даже думать не хотел: у меня и так было проблем по горло, и я решил раз навсегда, что эта придурь Мелфорда не имеет ко мне никакого отношения.