Этика

Остается, наконец, показать, как знание этого учения полезно для жизни, что легко заметить из следующего.

I. Оно учит нас, что мы действуем только по мановению Бога и причастны к божественной природе, и притом тем более, чем совершеннее наши действия и чем более мы познаем Бога. Следовательно, это учение, кроме того, что успокаивает душу, заключает в себе еще то, что оно учит нас, в чем состоит наше высшее счастье или блаженство, а именно в одном познании Бога, которое побуждает нас поступать только так, как внушают любовь и благочестие. Из этого мы ясно понимаем, до какой степени уклоняются от истинной оценки добродетели те, которые за добродетель и за прекрасные действия, как бы за величайшее рабство, ожидают, что Бог украсит их высочайшими наградами, как будто сама добродетель и служение Богу еще не составляют настоящего счастья и высшей свободы.

II. Оно учит нас, как мы должны вести себя в делах судьбы, в тех, которые не в нашей власти, т. е. в делах, которые не вытекают из нашей природы: а именно, мы должны с одинаковым настроением ожидать и переносить и то и другое лицо судьбы, так как все с одинаковой необходимостью вытекает из вечного определения Божия, совершенно так же, как из сущности треугольника вытекает, что три его угла равны двум прямым.

III. Это учение полезно для общественной жизни, поскольку оно учит ни к кому не питать ненависти, никого не презирать, не раздражать, ни на кого не гневаться, никому не завидовать; кроме того, поскольку оно учит, что каждый должен быть доволен своим и помогать ближнему не по женскому сердоболию, пристрастию или суеверию, но только по руководству рассудка, т. е. в зависимости от того, как требуют время и обстоятельства, что я покажу в третьей части.

IV. Наконец, это учение полезно для гражданского общества, поскольку оно учит, каким образом граждане должны управляться и вести себя, именно, чтобы они не были рабами, но свободно исполняли то, что является наилучшим. И этим я исполнил все, что предполагал в этой схолии, потому заканчиваю на этом вторую часть. Я думаю, что в ней природу человеческой души и ее свойства я изложил довольно подробно и, насколько позволяла сущность предмета, довольно ясно, причем передал нечто такое, из чего можно вывести много прекрасного, очень полезного и такого, что необходимо знать, как это отчасти будет видно из последующего.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

О происхождении и природе аффектов

ПРЕДИСЛОВИЕ