Этика без дураков. Циничные наблюдения, страшные теории и эффективные практики

В этом смысле знание – бог, которому мы служим независимо от своего решения. И нет неверных, атеистов и отступников – все мы ходим под ним по определению.

Наши тела лишь русло, сквозь которое течет эволюция. Миллиарды лет она течет сквозь тела и вот сейчас дотекла до нас. Можно подобрать и другую метафору, например, мы – бойцы эволюции. По контракту мы должны на своей шкуре нести, продолжать и умножать знание. Контракт прописан в мотивационном блоке психики. За хорошую службу мы получаем в своей валюте, которую принимает к оплате психика, – отсутствие страданий, удовольствие, счастье. Можно сказать, в «гедонах». При этом баланс может уйти в минус: легко представить жизнь, где боли больше, чем радости.

Добавим, что бухгалтерия эволюции работает крайне грубо, в кассе как бы разыгрывают в лотерею часть призового фонда. Можно сделать все эволюционно правильно и быть несчастнейшим существом. И быстрого зайца может съесть волк, и богатые тоже плачут. А бывает наоборот. Но в среднем соответствие соблюдается. Иначе бы на эволюцию никто не «работал». То есть ее не было бы, но она есть. В среднем все справедливо, качественным с позиции эволюции существам их существование оплачивается лучше. Утром работа – вечером плата. Или даже немедленно. Если мы делаем что-то эволюционно востребованное (едим, занимаемся сексом, побеждаем врагов), платят сразу в процессе.

На всякий случай оговорим, хотя и так ясно: мы не занимаемся антропоморфизмом применительно к эволюции. «Эволюция хочет», «эволюция заставляет» – можно подумать, это какая-то требовательная тетка себе на уме. Нет, это фигура речи. Происходит только то, что может происходить. Простой пример: почему люди любят секс? Потому что все, кто любил его недостаточно, за миллионы лет сравнительно вымерли. В этом смысле мы все – потомки сексуальных маньяков, которых миллионы лет разводили в питомнике по этому критерию. Конечно, после этого любовь зла. Так вот, когда мы говорим «эволюция требует», мы имеем в виду не большее, чем «происходит только то, что может происходить». Все уже дано по определению. Лучшее знание – это то, что лучше адаптирует. Если бы матерные частушки адаптировали лучше, чем писания Фомы Аквинского, истинным знанием были бы матерные частушки. Впрочем, не стоит обольщаться: научные формулы выживают лучше этих частушек.

Это базовый расклад. Но люди слишком хитры, чтобы отрабатывать свое честно. Даже обезьяна при случае халтурит, а мы куда умнее нее. Вы заметили – как только придумывают показатель эффективности работы, все карьеристы перестают работать и начинают максимизировать показатель? Так и здесь.

Эволюция не сказала своим бойцам, что им максимизировать (овцы, куры и большинство людей все равно ничего не поняли бы), она просто отобрала такие гены (впоследствии – мемы), которые создают тот мотивационный блок, что подходит под задачу. То же самое можно сказать по-другому: гены и мемы, случайно изменяясь и комбинируясь, в итоге создают те среды и те машины (например, человек такая машина), которые лучше способствуют их выживанию и экспансии. Можно сказать еще проще, почти тавтологией.

Лучше всего выживает то знание, которое изменяет среду так, чтобы ему было лучше выживать.

Совсем тавтология: лучше выживает то, что лучше выживает. Происходит только то, что может происходить.