Этика без дураков. Циничные наблюдения, страшные теории и эффективные практики

А что будет статистической выборкой? Можно ли о ней вообще говорить? Предположим, что у каждого кандидата 100 тысяч испытаний с примерно одинаковым весом, от их прохождения и зависит результат «становление президентом». Тогда наверняка президентом станет тот, кто обязан этому своим свойством, «достойнейший». Не в смысле, что самый хороший человек, а в смысле, что роль случайности будет меньше, чем роль его качеств. Если, скажем, свойства некой вселенной таковы, что правителем там обычно становится самый косматый, высокий и подлый, то наш лидер окажется сильным образцом косматости и подлости и рост его будет выше среднего – все «по справедливости».

Кстати, не факт, что победит самый косматый и высокий, но эти качества будут сильно проявлены и станут явно обусловливать успех. Также на 100 тысячах равновесных испытаний успех писателя будет обусловлен тем, что он написал, а не тем, что сцепились обстоятельства. Для художника будет важно, что он нарисовал, а для выживаемости солдата станут важны его солдатские качества. О сильной корреляции между «внутренними качествами» и «успехом» позволила бы говорить достаточно большая выборка испытаний.

Оговоримся: гигантская выборка нужна, если нет лабораторно чистого опыта, где можно говорить о явном детерминизме. Чтобы понять, кто сильнее из двух армрестлеров и двух шахматистов, хватит нескольких поединков, иногда одного. Но мы понимаем, что когда борются на руках или совершают ходы в пошаговом квесте с жесткими формальными правилами, то находятся в области, где заведомо меньше случайность и не так сильно свистят снитчи. Чего нельзя сказать про присуждение художественных премий или, скажем, счастье в любви. Здесь, чтобы исключить фактор случайности, нужна большая выборка попыток – вопрос, насколько большая.

В реальной жизни, где роль случайности велика, люди обычно недооценивают масштаб нужной выборки.

Как случайность становится закономерностью, прекрасно показывает технология соцопроса. Если нужно узнать, какой процент горожан города Гадюкинска поддерживает его мэра, бесполезно спрашивать одного прохожего. Его ответ не даст вообще ничего, но достаточное число опрошенных даст нам очень точную картину. Несколько сотен или тысяч – смотря какая точность нам нужна. Однако если спросить жителя самого Гадюкинска, сколько гадюкинцев ему хватит для точной картины, вряд ли он будет опрашивать более 100 человек, и есть риск, что удовлетворится ответами первых десяти. Семь человек ему скажут, что мэр плохой, и этого ему хватит.

При чем здесь гадюкинцы? Напомню, чем мы заняты: по сути, ищем ответ на вопрос о справедливости мира.

Сколько испытаний в «зоне квиддича» надо провести, чтобы наши достоинства хоть как-то начали соответствовать нашим успехам?

Если автор написал книгу, а ему отказали в десяти издательствах, можно ли сказать, что книга плохая, то есть обреченная на провал, если ее издать? Сказать можно. Но это будет не более чем опрос десяти гадюкинцев касательно их главы.

Возвращаясь к примеру с президентом: всенародно избранным лидером страны всегда является случайный человек (и просим не воспринимать это как критику кого-либо из живых президентов, речь о более важном, чем любой из них). «Случайный» означает, что внешний результат мало обусловлен внутренними свойствами человека и следующим из них поведением. В большой стране даже самый сильный политик обладает не более чем 1 % того, что можно назвать «внутреннее соответствие должности президента». Просто в силу того, что есть еще тысячи человек с какими-то своими долями процента, в сумме ограниченными 100 %. И пусть действующий президент обладает бо́льшим процентом, чем случайный кандидат, он ведь не обладает 51 %, чтобы говорить о заслуженной победе, а не случайном выигрыше.

Поясним, что больше подходит под определение заслуженной победы: поступление в аспирантуру, принадлежность к среднему классу, обладание кошкой или автомобилем. То есть достижение чего-то не редкого. А любая редкость, даже вроде бы объективная, как чемпионство в спорте, есть результат нескольких или хотя бы одного, но очень жирного снитча. Перед чемпионатом мира по футболу нет такого фаворита, на победу которого принимали бы ставки 1 к 1 или хотя бы 1 к 2, 1 к 3. Букмекеры не идиоты, и хотя команда Германии будет сильнее, англичане тоже могут поймать свой снитч. Даже Россия может. В этом смысле, когда Германия все-таки выиграет, даже будучи сильнейшей командой, она выиграет главным образом потому, что ей повезло. Если бы дело было не в удаче, ставки на нее принимали хотя бы 1 к 1.

Классический пример о том же самом, но другими словами, из той же книги Леонарда Млодинова. До этого мы говорили об удачниках, теперь – о неудачниках.