Этика футбола. Часть 2. На чужом футбольном поле (СИ)

- Если здесь, конечно, есть подходящие специалисты, - Купавин скептически улыбнулся. - С полицейскими, например, дело неважно. Людей катастрофически не хватает, и за порядком на фабриках следят казаки.

- Подозрения местной полиции против вас, Родион, - сказал Алексей Яковлевич, - можно снять, если мы найдем свидетеля, а именно извозчика на котором вы гнались за предполагаемым преступником, плюс заключение врача покойницкой. Судя по всему, в момент убийства Вы как раз занимались преследованием, и алиби будет обеспечено.

- Пролетка с извозчиком стоит всегда у одного и того же трактира, он мне так сказал. Я думаю, найдем. Кобылка уж больно приметная.

- Что ж, хорошо. Митрофан Васильевич, какие есть мысли?

- Какие?.. - урядник встал и вместе со стулом перебрался к массивному столу. - Если установим время убийства, то алиби будет не только у Радиона, но и у Черного человека. Еще хотелось бы увидеть вещественное доказательство.

Зачем он подсел к столу - неясно, может быть, хотел разложить карту военных действий и двинуть вперед конницу: армейская выучка, одним словом. Но кличка "Черный человек" с этой минуты прочно приклеилась к подозреваемому. Вопросительный взгляд урядника зажег румянец на щеках Весенина.

- Да, да. Конечно, - смущенный футболист помчался в прихожую и вернулся с кусочком какой-то кожи в руке. - Вот, пожалуйста.

Купавин взял вещичку и полез в карман за очками. Это был предмет его особой гордости, в золоченой тонкой оправе, элегантные, они очень шли ему, и носил их урядник с неподражаемым шиком. Задвинет на самый кончик длинного прямого носа, смотрит на тебя поверх и изучает, а если нужно, зырк вниз в документ и обратно поверх золотой планочки. Любил он такие упражнения до крайности.

- Я его ореховской полиции не показывал, - выдохнул Весенин. - Почему - не знаю. Обиделся, наверное, что со мной грубо разговаривали. А вот Николаю в телеграмме написал.

Митрофан фирменно глянул на него выше очков, строго сдвинув брови. Потом хитро улыбнулся:

- Ай-яй-яй... хорошо, давайте посмотрим.

Предмет представлял собой четыре кожаных треугольника, соединенных с матерчатой лентой в виде петли. Петля была разорвана наверху, очевидно при падении футболиста из пролетки. Треугольники обшиты по краю тонким кожаным же шнурком, на ленте - узелки, разделенные неодинаковыми промежутками. Вся конструкция здорово напоминала четки.

Евдокия Георгиевна, стоящая в стороне, с любопытством приблизилась к столу. Судя по выражению лица, вещь была хорошо знакома ей, и хозяйка торопилась помочь любимому племяннику хоть чем-то:

- Это же лестовка! Вы разве не знаете?! У нас многие с такими ходят.

- Простите, Евдокия Георгиевна, - проговорил Рябичкин, - Но мы, к стыду нашему, не знакомы с такими вещами. Может, расскажете поподробней.

Женщина села к столу, взяла в руки ленту, готовясь к основательному повествованию, и оглядела аудиторию:

- Это старообрядческие четки для счета молитв. Вы наверняка слышали, что наши края издавна населяют староверы, даже называли эту землю несколько веков назад Патриаршиной. Ею владели блаженной памяти благочестивые патриархи церкви. Еще до реформ Никона. Люди не приняли нововведений, за что были гонимы. До сих пор почитаются старые традиции, не смотри, что настрадались досыта.

- А почему такая необычная форма четок, - продолжал Алексей.

- Лестовка значит лестница, она знаменует собой духовное восхождение от земли на небо. Узелки на ленточке - это молитвы, они обозначают ступени восхождения. Молитесь ежедневно и попадете в царствие небесное.

- А треугольнички?

- Это лапостки. Их четыре по числу евангелий: от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна. Обшивка лапостков символизирует евангельское учение. Я это хорошо знаю, - голос хозяйки стал тише. - Наша семья тоже принадлежит к старообрядцам.

Купавин с Рябичкиным переглянулись. В обществе того времени сложилось пренебрежительное отношение к староверам, такое упрямство считалось глупостью, отсталостью от жизни. ...А самосожжения? Верх закостенелости! И хотя наши детективы старались быть лояльными, таких выходок они не выносили, отчего в душе сохранялся неприятный осадок. Внешне, впрочем, никак не проявлявшийся.

- Ну а почему треугольная форма?

- Символ Святой Троицы. По-моему и так понятно.

В душе Евдокии Георгиевны всплыли воспоминания насмешек над дедом "новых верующих" и она замолчала. Обида за предков до сих пор не прошла и бередила старые раны. Будет ли в церкви когда-нибудь согласие? Опомнятся ли, православные!.. Настроение ее окончательно испортилось, она замолчала и тихо опустилась на диван.

- Получается, что подозреваемый - старовер, - продолжал безжалостный Митрофан Васильевич. - Это несколько сужает круг поисков, но, как я понимаю, не сильно: в каждый второй дом стучаться не будешь. Имеет смысл начать поиски с трактира, но предварительно посетить местную полицию. Они побывали на месте преступления, возможно, что-нибудь и отыскали.