Этика футбола. Часть 2. На чужом футбольном поле (СИ)

Было время, когда Алексей служил на местном телеграфе и воспринимался жителями, как обычный обитатель дачной местности, ничем не отличающийся от них. Свой, одним словом - пусть так и дальше будет. Да и по характеру он был простым спокойным человеком, не склонным к повышенному самомнению. В полиции согласился работать, когда предложил Иван Августович, да и то по внутренним убеждениям. Еще с детства не любил Алеша несправедливость, когда людей почем зря обижают, а тем более убивают. Сам не свой становился: нервы в кататоническое возбуждение приходили, не мог никак успокоиться, пока обидчика не накажет. Характер такой, ничего не поделаешь.

Стремительно набирающая силу осень заглядывала в окно Канцелярии и, дивясь молодому человеку, бесцельно бродящему вдоль шкафов, бросала жгуты ветра в стекло. Все больше желтых листьев находили покой в лужах на остывающей к зиме земле. Природа увядала, радуя напоследок глаз яркими пестрыми красками, чтобы вскоре накрыться белым одеялом и затихнуть, набираясь новых сил. Дворик перед зданием Канцелярии превратился в красно-желтый ковер, сотканный усилиями повелителей осени - кленов, с прекраснодушной щедростью раздающих свои осенние сокровища. Мир флоры жил по собственным законам, не прося у человека ничего и доверяя ему красоту каждого прожитого дня.

Алексей обратил внимание, как по дорожке, ведущей от калитки к ступеням крыльца, шел спортивной походкой молодой человек, пружинисто отталкиваясь на каждом шаге.

"Должно быть что-то случилось", - привычно подумал Рябичкин, но тут же одернул себя, - "Хотя, что это я, совсем не обязательно".

Но обычная в таких случаях лампочка, светящаяся красивым лимонным цветом, зажглась у него в голове. Сбоку на ее стеклянной колбе кто-то черной краской жирно нарисовал знак вопроса, вновь послышался характерный зудящий звук, сопровождающий свечение некачественно сделанных ламп...

Теперь все! Пока не выяснит, что случилось и не решит задачу - покоя не будет. Но если решит - получит удовольствие от сделанного дела. Собственно, это и было главной движущей силой в его расследованиях.

Впрочем, посетитель, очевидно, направлялся к Штольцену, а тот, уж если возникнет необходимость, тогда вызовет. Не желая пока отвлекаться, Алексей вновь уселся за стол и перевернул страницу каталога.

Чуда не произошло. Через десять минут в дверь кабинета постучали, затем створка распахнулась, и на пороге показался пристав.

- Алексей Яковлевич, там пришел... юный спортсмен... из нашей футбольной команды, - сказал он, певуче растягивая слова (значит, сам уже озадачился и размышляет). - У него к нам... неотложное дело. Вы не зайдете в мой кабинет? И где, кстати, Митрофан Васильевич?..

- Он отправился домой обедать с час назад, - откликнулся Рябичкин. - Потом, наверно, прикорнет полчаса для правильного пищеварения. Вы же знаете, когда существенных дел нет - он такой вальяжный.

Штольцен молча смотрел на помощника и раскачивался, перенося тяжесть тела с пятки на носок - его обычная манера разгадывать криминальные загадки. Кожаные уставные штиблеты тихонько поскрипывали в такт движениям. Определенно пристав находился в данный момент в другом измерении. Не будем ему мешать, отойдем в сторонку и посмотрим на главу Канцелярии с расстояния.

Иван Августович был мужчиной высоким, крепким, с военной выправкой, что и не удивительно, ведь свою службу государю он начал мальчиком в Нижегородском, графа Аракчеева, кадетском корпусе, потом в артиллерии. Служил честно, перед начальством не лебезил, потому и не снискал особых лавров, а потом, после легкой контузии, был направлен для продолжения карьеры в новогиреевскую полицию. И, знаете, прижился, даже понравилось. На территории своего стана поддерживал порядок, сказывалась немецкая кровь далеких предков, приехавших на Русь еще при Петре Великом. Пунктуальность в мелочах позволяла сохранять дисциплину в целом. В быту вел тихий холостяцкий образ жизни, проживая в доме, выделенном Обществом по благоустройству дачного поселка, а хозяйство помогала поддерживать в порядке домоправительница Серафима - женщина со странностями, но любимая всеми служащими Канцелярии. Она, словно ангел-хранитель, следила за ухоженностью пристава и дома и на службе, и к тому же, кормила обедами все ближайшее окружение.

Был один грешок за Иваном Августовичем - часто курил, иной раз по две пачки в день уходило. Не шутка!.. Но, с другой стороны, много ли радостей видел он в жизни, так что этакий пустяк, как выкуренная папироса можно простить. От этого правда воздух в его кабинете постоянно имел сизоватый оттенок, и запах застарелого табака пропитал обои, но... Схожую картину можно было наблюдать и у него дома, отчего Серафима, со свойственной ей скрытностью, молча объявила войну курению. Пачки папирос прятались в такие места, что Иван Августович, находя их потом через многое время, только диву давался.