Этикет следствия

– Тэкс, что тут у нас? – жизнерадостно поинтересовались из-за спины Виктора. – Ух ты! Экий красавец – прямо чувствую, что работа моя на сегодня не заканчивается, а только начинается! А ты молодец, какой роскошный труп надежурил!

– Мастер Николас, пожалуйста, не надо так кричать… – вздохнул Виктор. Но угомонить судмедэксперта было не так просто.

– Нет, Малыш, ты просто не понимаешь, какое счастье тебе привалило! Ну да ладно, еще поймешь. Ты все поймешь, моя любовь, но будет поздно… – пропел мастер Николас строчку из популярной пьесы. – Так, отойди. Молодец, не затоптал и даже не вляпался, но теперь дай-ка мне составить общее представление.

– Прошу вас, – подчеркнуто церемонно посторонился Виктор, привычно проигнорировав «Малыша».

Неизвестно, с чьей легкой руки (неужто шеф удружил?) после завершения одного весьма запутанного дела фраза «а Малыш-то наш – молодец!» стала крылатой в управе.

Виктор тихо зверел, но понимал, что возмущаться бесполезно.

– Ты ведь на самом деле у нас в следственном самый младший, – тоном доброго дедушки пояснил ему бывший наставник пару месяцев назад. – Тебе сейчас сколько? Двадцать два?

Виктор кивнул. Ему было слегка неловко от того, что Жданович мгновенно понял, как его передергивает от нового прозвища.

– Обычно следаками становятся, уже основательно поработав «в поле» и патрулях. А ты – молодой да ранний. И способный. Да еще и все поколения благородных предков на твоей породистой гетской физиономии длинным списком отпечатались. Ты хоть в мундир стражи рядись, хоть в рубище – этого не скроешь.

– Да ладно! Какая разница-то? – удивился Виктор. – Следак и следак. Теперь даже не «фон», просто Берген.

Его не слишком радовало напоминание о происхождении. Важно то, что он делает сам, здесь и сейчас, а былые дела благородного семейства к его нынешней жизни не относятся.

– Огромная разница. И дело не в голубой крови, она у всех одинаковая. Ни богатства, ни власти у тебя не осталось. Зато мозги и образование – есть. Причем тут ты фору дашь всем нам, в том числе и потому, что и все предки твои тоже были очень образованными людьми. Это же порода, сам все понимаешь.

– Лучше среднее соображение, чем высшее образование, – пробурчал Виктор.

– Ну-ну, – усмехнулся Жданович, – и от кого же ты услышал эту светлую мысль?

– От деда. Он академик… был. Императорской академии наук. И точно знал, чего стоит это ваше образование.

– Наверняка знал… Ну да я не о том. Ты пашешь за двоих, ты, без дураков, уже неплох – а можешь стать и очень хорошим следователем, если дурить не начнешь. В управе тебя ценят и уважают, а еще чувствуют, что ты слегка другой породы. И дело не в дворянстве, у нас тут дворяне не редкость. Дело в чем-то еще. Вот и хочется людям сделать тебя понятнее, хоть ты вроде бы и простой открытый парень. Так что терпи. Это признание тебя «своим».

Виктор обреченно вздохнул.

Он был очень благодарен Ждановичу за разъяснения, но звереть от «Малыша» не переставал.

Вот и сейчас ему стоило некоторого усилия не скривиться на прозвище.

– На первый взгляд, – уже гораздо серьезнее продолжил мастер Николас, – мы имеем следующее. Некто умудрился как-то обездвижить и повалить нашего потерпевшего, причем падал он либо в беспамятстве, либо не мог шевелиться. Видишь, как руки лежат? Был бы в сознании, попытался бы как-то смягчить падение. А тут – рухнул, как мешок с сеном. О! И гематомка на затылке вполне подходящая. Только такой бугай от нее бы не вырубился, нет, маловато ему такого удара.

– Я тоже удивился, – ответил Виктор. – И еще на руки его взгляните – ни порезов, ни ран. Как будто не защищался и не сопротивлялся, пока его резали. Причем резали его уже лежащего, судя по следам крови.

– Надо же, молодежь пытается думать! – ухмыльнулся эксперт. – И думать, что радует, правильно. Действительно – никаких следов борьбы. Но, скажу я тебе, мой юный умный друг, что это еще не все. Он был в сознании. На лицо его посмотри.

Виктор только через пару секунд внутренней борьбы сумел снова посмотреть в лицо трупа. Потому что видеть такое второй раз не хотелось совершенно.

Жуткое страдание, перекосившее черты лица мертвеца, было настолько явственным, что казалось, он до сих пор кричит от боли.

– А теперь, Малыш, ответь-ка на вопрос: как можно умудриться сделать так, чтобы жертва не шевелилась, но все чувствовала, да еще и сохранила подвижность мимических мышц? И самое главное – зачем?

Виктор промолчал.

– Оп-па, – нарочито удивленно воскликнул мастер Николас, – как я и предполагал, вот и отягчающие обстоятельства.

– Куда уж хуже? – привычно подыграл эксперту Виктор. И так ясно: тут без колдовства не обошлось.

– Всегда есть куда, – наставительно заявил мастер Николас и продемонстрировал Виктору металлический шарик на цепочке.

Шарик медленно вращался.

Когда эксперт поднес шарик ближе к трупу, тот начал крутиться существенно быстрее, и в его глубине засветились багровые сполохи.

– Преступление с использованием магии, – старательно вздохнул Виктор.