Этюд (СИ)

Я не попадаю настроением в эту кочующую орду праздности. Баюкаю в бокале коньяк, хочу вырваться, найти ту тишину, которая идеально подошла бы под благородный напиток. К коньяку есть еще «Капитан Блэк» с вишневым ароматом, для этого дуэта необходимо одиночество. На седьмом этаже тишина, сюда долетает лишь размытый невнятный гул, шаги мягко тонут в ковровом покрытии. Сколько я тут работаю, но выше не поднимался никогда. А зря. Огромный витраж в холле совсем по-другому открывает панораму, превращая дома напротив в платформы, парящие в темноте ночного города, подсвеченного то тут, то там яркими гирляндами рекламы и фонарей. Коньяк мягким котенком скользит по гортани, заставляет расслабить скованные плечи, прикрыть глаза, выдохнуть напряжение. Мне почти хорошо. Еще глоток, и самое время раскурить сигарету, повесить дымовую завесу в голове и спрятаться в ней от своих собственных правил и принципов.

– Пить в одиночестве дурной тон, – голос говорящего вроде весел, но он прошивает меня словно автоматной очередью, моментально лишая сил.

– Макс, – я не поворачиваюсь. Боюсь, еще не совладал с лицом.

– Макс, Макс. Мне кажется, что самураи кусают от досады локти, глядя на твою невозмутимость.

Я допиваю последний глоток, чтобы найти повод уйти, и поворачиваюсь.

Макс держит в руках бутылку коньяка.

– Поддержи?

– А что с праздником?

– Надоело, не интересно.

– А что интересно?

– Я хочу попробовать нечто принципиально новое. Поддержи?

Глаза в глаза.

Сукин сын! На что он рассчитывает? На то, что я не устою перед вот этой идеальностью? На то, что очередной жертвой рухну к его ногам? Идеальных не бывает. Я найду твои минусы.

Шагаю вперед и очерчиваю подушечками пальцев излом верхней губы, который сводит мои ночи к горячечным снам.

– Экскурс на ту сторону Луны тебе дорого обойдется.

– Я очень любознательный. Покажи мне, – губы раскрываются под легким нажимом.

Я отслеживаю его скулы, неторопливо спускаясь по тем самым линиям, которые столько времени пристрастно изучали мои глаза. Я не тороплюсь. Мне необходимо убедиться в том, что тут все без изъяна. Пальцы скользят ниже к адамову яблоку, чтобы уловить его нервное подрагивание. Ниже, к первой расстегнутой пуговице, и приласкать медовые ключицы. Поверх рубашки, пока только угадывая рельеф тела, обрисовываю каждую пуговицу ниже и ниже, набрасываю штрихами свои планы на его тело. Грудь под этими неторопливыми движениями ходит ходуном. Его рука до белых костяшек сжимает горлышко бутылки. Я забираю бутылку и, откупорив ее, делаю хороший большой глоток, чтобы навсегда заякорить в памяти вот этот момент, оставить его в терпком вкусе коньяка. Потом обхватываю его затылок и целую обожженным спиртным ртом. Целую, глубоко, навсегда вбивая и в его подкорку точно такой же якорек. Чтобы каждый глоток коньяка после того, что случится сегодня, вызывал в памяти вот этот вечер перед витражным окном и раскинутым под ногами вечерним городом.

Слышу тихое треньканье лифта и, прерывая поцелуй, делаю шаг назад.

– Мааальчики, – пьяно хихикая, выплывает оттуда парочка девиц, – что вы тут скучаете? Мааакс, куда ты сбежал? – вклиниваются они между нами.

Воркуя, тут же обтекают его полуобъятиями, поглаживая по плечам, нашептывая какие-то хрипловатые обещания. Я делаю еще один глоток. Пользуясь тем, что внимание девиц полностью поглощено Максом, описываю кончиком языка контур узкого горлышка бутылки. Пошло облизываю губы, лаская стеклянное жерло бутылки пальцами. Макс не отрываясь смотрит на этот мини-спектакль. Потом я с деланным сожалением закрываю коньяк, ставлю его на пол и, улыбаясь, говорю:

– Приятного вечера, девушки. Макс, еще увидимся.

Ухожу. И слышу, как мне в спину Макс хриплым шепотом швыряет:

– Сукин сын!

Эскиз

Все началось с минета. С плохого минета. Коротко стриженый затылок девушки ритмично ходил под моей рукой. Хотелось надавить на него, чтобы взяла глубже, либо убрать руку, чтобы остановилась только на головке, но девушка скользила расслабленными губами посередине ствола и постоянно срывала ритм. Желание размывалось под этими невнятными движениями, нужно было переключаться. Окинув щуплую фигурку у своих ног, я совсем запечалился. Груди как таковой нет, острая линейка позвонков отчетливо проступает на спине, бедра узкие, совсем мальчишеские. Парнишка прям, а не девчонка. Эта мысль закоротила что-то в голове. Парнишка… Я уставился на ежик волос и представил, что сейчас это делает парень. В висках застучало. Кровь хлынула в лицо, моя рука непроизвольно сжала затылок, и я, наплевав на все, стал вколачиваться в этот рот, трахая свою фантазию. Надолго меня не хватило. Тугая пружина удовольствия, стянув пах, распрямилась, и я выплеснулся на припухшие губы. Девушка с облегчением выдохнула.