Этюд в золотистых тонах

— Марго, вы восстанавливаете мою вконец порушенную самооценку. Я весь вечер провел в обществе галстуков от Проховника по пять сотен фунтов за штуку.

— Не одежда красит человека, а человек одежду. Старая штука, а как звучит!

Марго улыбнулась ему, как только она это умела, одними глазами, и весь мир сразу осветился. Сама не знает, как права. Все сегодняшние красотки в роскошных туалетах, с наклеенными ресницами и силиконовыми бюстами, с ног до головы увешанные дорогими бирюльками, не стоят и ее мизинца. Пусть сейчас на ней ни грана косметики, пшеничные волосы небрежно затянуты в конский хвостик, узкие брючки и безразмерная мужская рубашка с закатанными до локтей рукавами. Даже усталые, чуть покрасневшие глаза нисколько не портят эту удивительную женщину.

— Вы, наверное, считаете меня настырным наглецом, — начал он. — А я совершенно случайно проходил мимо вашего дома и увидел свет в окне. Вычислил, что не в спальне, а в кабинете, и позвонил.

— Совершенно случайно? Ладно, не красней, верю. Лондон — город маленький. Как прошло интервью?

— Блестяще. Колоссальная удача. Увидев, что Зингер разговаривает со мной, все сразу почувствовали живейший интерес к моей персоне. В результате у меня не одно интервью, а сразу несколько.

— Любопытно, как люди любят сбиваться в стаи, — заметила Марго, — при этом разглагольствуя об индивидуальности.

— Их привлекает запах денег и славы. Зингер — это и то, и другое. А мы, журналисты, лишь отражаем массовые вкусы, вместо того чтобы формировать их.

— Да-да, давай поговорим о несовершенстве мира, — с энтузиазмом подхватила Марго.

В ее тоне Баду почудилась ирония, он смешался.

— Вот ведь как выходит. Не успел прийти, а уже вам наскучил. Извините, я, наверное, оторвал вас от работы.

— Верно, но в такой час только и ждешь, что кто-то придет и помешает.

— Ох, Марго, как же вам нравится играть со мной!

— А бутылку ты принес показать? — спросила вдруг Марго, сворачивая разговор в более безопасное русло. — Налей-ка мне глоток этого божественного напитка, садись вот сюда и поболтаем.

— О чем?

— О чем угодно, хоть о литературе. Презабавную книгу перевожу сейчас.

Бад слышал от Сандры, что Марго работает в издательстве «Пингвин» переводчицей и весьма высоко там котируется.

Марго начала увлеченно что-то рассказывать, но слова ее доносились до Бада словно издалека. Он слушал звуки, не вникая в смысл, любовался ее лицом, следил за тем, как волнующе изгибаются ее губы, и думал, что они созданы для поцелуев, но только не его. Почему не его?

— Я, кажется, теряю интересного собеседника, — заметила Марго.

— Нет-нет, что вы!

— Повтори, что я сказала.

— Полный сюр. — Бад напрягся, судорожно соображая. — Марихуана, клопы.

— Значит, я все-таки не зря надрывалась. На этом и закончим, пожалуй. Поздно уже.

— Может, поужинаем завтра вместе? — промямлил Бад. — Найдем местечко потише, и вы мне снова расскажете про марихуану с клопами. Про это я готов слушать бесконечно.

Марго засмеялась, и этот бархатный, воркующий звук, зародившийся где-то в глубине горла, начисто лишил Бада самообладания. Он обнял ее, стиснул что было силы и поцеловал. Поцелуй пришелся прямо на крошечную родинку в углу рта, которая давно сводила Бада с ума.

— Бедные мои косточки.

— Скажите «да», — шепнул Бад, шалея от ее близости.

— А что мне еще остается? — Марго мягко высвободилась. — Ну, иди уже, иди.

Она буквально вытолкала его, слабо упирающегося, за дверь.

— Я позвоню вам. Завтра. Нет, сегодня. Уже сегодня.

— Спокойной ночи.

Он услышал клацанье замка и, опустившись на ступени, прижался пылающим лицом к решетке перил. Его ночи отныне не будут спокойными, ведь она сказала «да».

Сандра проснулась от грохота, раздавшегося прямо над ее ухом, и рывком села на кровати. Дождь барабанил в окно. В ослепительных сполохах молний метались тени растревоженных гардин. Гром бабахнул как из пушки и откатился, ворча.

Но Сандра уже ничего не слышала и не видела. Ее взгляд был прикован к трепещущему на ветру огоньку свечи, одиноко мерцающей посреди комнаты на полу.

— Кто здесь? — вскричала Сандра.

Мощный разряд грома потряс пустую комнату. Никого. Сандра соскочила с кровати и, накинув халатик, подбежала к двери. Подергала ручку. Заперто. Она нашарила ключ на каминной полке и, подхватив свечу, выглянула в коридор.

Вереница теплых крошечных огоньков убегала в его темную глубь. Лукаво перемигиваясь, они манили ее за собой, затягивали в таинственный лабиринт, из которого нет возврата. Разум твердил ей: «Пропадешь!», — но ноги сами несли ее по холодным половицам, и сердце стучало в такт шагам.