Этюды любви и ненависти

Этот, наоборот, действительно сын женщины из Назарета Марии… вдохновенный проповедник апостольской веры, который после долгого блуждания по деревням Галилеи пришел – жертва своих убеждений – провозвестить царство правды в том Иерусалиме, который в скором времени запятнается его кровью…» Этот "Сын человеческий", по мнению Ойетти, не мог понравиться, конечно, тем, кто «"трудился" над установлением христианской мифологии: Этот Христос слишком схож с евангельским, чтобы встретить симпатии фабрикантов и импрессарио чудотворных икон. Перед этой статуей я понимаю… до чего бесконечно поле искусства и как оценка подобного рода художественного произведения может принять размеры религиозного вопроса». И далее: Антокольский "единственный первенствующий, кто остался в изобразительном искусстве и скульптуре"13.

Фамилия Антокольский довольно скоро стала нарицательной (происходит от названия предместья Вильны Антоколь). Так, в поэме Н.А. Некрасова "Современники" (1875) читаем:

Будешь в славе равен Фидию,

Антокольский! ИзваяйГАРАНТИЮ И СУБСИДИЮ,Идеалам форму дай!Окружи свое творенье

Барельефами: толпой.Пусть идут на поклоненьеИ ученый, и герой;Пусть идут израильтяне,

И другие пришлецы,И российские дворяне,И моршанские скопцы…

(У Ф.М. Достоевского фамилия Антокольского упоминается лишь однажды в черновиках дневника за 1876 г. в весьма странном замечании: "Антокольский и белоручка Петр"14.

Вероятно, речь идет о памятнике Антокольского Петру I, о нем тогда много писали.

Почему "белоручка", непонятно: скульптура как раз изображает Петра-работника. А вот "обрамление" этой фразы, напротив, понятно: тут и Россия, и славянофилы, и Белинский, и Христос, и инквизиция, и даже "Письмо о жидах". Из других черновиков Достоевского о патронах Антокольского можно узнать следующее: "Репины – дураки, Стасов – хуже". Комментарии излишни15. Любопытно, что многие мысли Антокольского, изложенные в одном из писем Стасову, сродни мыслям Достоевского.) Авторы ряда статей и книг предлагали не считать Антокольского евреем, так как он якобы полностью воспринял русскую культуру и отдалился от своего народа. Спорный тезис. Если на мгновение эту мысль допустить, то не только иудей Антокольский или православный Антон Рубинштейн, но и официально признанный "певец русской природы" И. Левитан, которого как еврея не раз выселяли из Москвы, автоматически становятся "русаками". И это не доведенная до абсурда идея, а твердое убеждение правых. Так, М.О. Меньшиков, кроме названных лиц, предлагал исключить из числа евреев героя Карса генерала Геймана и почему-то Архипа Куинджи, который, как известно, писался греком и, вероятнее всего, был караимом (т. е. племенного отношения к евреям не имел, но прекрасно относился к раббанистам)16.

М.М. Антокольский не только не покидал ряды гонимых и не только создавал их типы, но в последние годы жизни работал над романом "Бен-Иегуда – хроника из еврейской жизни"17. Все это не мешало ему без всякой натяжки считать себя русским патриотом, свидетельство чему – его работы. Антокольский всегда помнил, что первой его способности заметила Анастасия Александровна Назимова: "Ее доброе, мягкое, материнское отношение ко мне, ее ласковый взгляд вдохнули в меня жизнь, и я ожил, ибо до нее ко мне никто никогда ласково не относился…" – писал он в автобиографии. После смерти Назимовой Антокольский планировал сделать на ее могиле надгробие, "в котором выразилось бы все, чем она была", и посвятить ей воспоминания. Надгробие из-за недостатка средств он не сделал. К сожалению, это не единственный не воплощенный им замысел. Из письма художника Ф.В. Чижова В.Д. Поленову от 5 марта 1875 г. узнаем, что "Антокольский вылепил эскиз памятника Пушкину – по мысли очень оригинальный… Скала, на ней на особого рода скамье-диване сидит Пушкин, опущенной рукой держит книгу, по скале, один за другим, по ступеням, проделанным в скале, тянутся произведения-фантазии: Борис Годунов, Самозванец, Пимен, Пугачев, Мазепа, Скупой рыцарь, Мельник, Татьяна, Моцарт, Сальери – много их, не знаю, всех ли я перечел. Я видел только в частях, завтра увижу в целом, теперь все собирается воедино. Пугачев, Скупой рыцарь и Моцарт очень хороши и типичны, остальные с подписями, то есть Годунов в Мономаховой шапке, Мазепа в гетманском одеянии…"18. Из письма Антокольского Стасову: "…отчего именно я читаю Пушкина…думаю об его памятнике. По-моему, то, что я хочу сделать, более всего будет характеризовать его, да при том будет оригинально (это наверное) и красиво"19. Замысел, как уже понял читатель, не реализовался, и вина в этом не только скульптора.