Группа «иностранных» ученых советников, так хорошо заметная в политической жизни немецких территориальных государств 16 в., действовавшая поверх их границ, была своеобразным замкнутым сообществом, обладавшим определенными идентификационными признаками, в число которых входила не только этническая или национальная (в понимании того времени) составляющая, но и ряд следующих особенностей:
– Принадлежность к профессиональному цеху ученых юристов в большинстве своем с опытом учебы в зарубежных университетах, степенью доктора обоих прав и укорененностью в гуманистической культуре
– Высокая пространственная мобильность как одна из черт их образа жизни, проявлявшаяся сначала в полных переездов годах университетской учебы, затем в смене мест службы, а также в регулярном посещении вместе со своими государями рейхстагов и других имперских институтов, съездов военно-конфессиональных союзов, участии в многочисленных переговорах и т. п.
– Высокая степень коммуникативности: в этом кругу очень многие знали друг друга, знакомства завязывались еще в университетсие годы. Скрепленные знакомством и дружбой в сплоченных немецких землячествах иностранных университетов, они продолжались всю жизнь, подпитываясь, например, совместной службой в Суде имперской палаты или сотрудничестве в комиссиях рейхстагов. Эти связи были мощным каналом передачи информации об открывавшихся новых вакансиях, через них давались рекомендации, устанавливались новые контакты, нащупывались решения политических проблем и т. д.
– Солидарность и сплоченность, действовавшие даже поверх территориальных, сословных и даже конфессиональных разграничений. Например, дворянин Евстафий фон Шлибен рекомендовал на бранденбургскую службу Ламперта Дистельмейера, который был невысокого бюргерского происхождения. Различия в вероисповеданиях не отменяли уважение коллег друг к другу, и член имперского совета, католик Ганс Людвиг фон Ульм (Hans Ludwig von Ulm), подыскивая в 1605 г. при княжеских дворах и в имперских институтах подходящих кандидатов для работы в структурах управления Габсбургов, сообщал в своем отчете в Вену, что нашел несколько весьма подходящих кандидатов («etliche feine subiecta»), хотя и должен отметить, что среди таковых католики во многих отношениях не достигают уровня некатоликов («die Katholischen den Unkatholischen bey weittem nit gleich thun»).37
– Высокое самосознание и самооценка, основывавшиеся на учености, большом спросе на их труд, на большой роли в делах управления и политики. В глазах общества того времени доктор права приравнивался к дворянину, что находило отражение в частности в правилах ношения одежды
– Самая высокая социальная мобильность, если учитывать то, что большинство из ученых советников в 16 в. были бюргерского происхождения. Например, Ламперт Дистельмейер, родившийся в семье лейпцигского портного, стал во второй половине 16 в. одним из могущественных политиков курфюршества Бранденбургского.
Немецкие территориальные государи ценили «иностранных» советников прежде всего как носителей передовых для того времени правовых знаний и техник организации государственного управления. Служебную деятельность «иноземных» советников, в большинстве своем реформаторскую, они использовали для укрепления единоличной власти, что являлось движением по пути к абсолютизму. В этом контексте «иностранное» происхождение советников, невовлеченность их в систему местных сословных и административных связей только увеличивало их ценность в глазах территориального государя. Исследователи отмечают, что должностные лица только иностранного происхождения в полной мере руководствовались в своей деятельности интересами государя.38
Они не были представителями земли и семей, связанных с государем многовековыми ленными отношениями вассала и сюзерена, но функционерами государственной власти по преимуществу. Их отношения с государем носили служебно-правовой характер и регулировались лишь договором о назначении. «Иностранные» советники в концентрированном виде выразили начало процесса складывания профессионального чиновничества.