Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время

⁸⁹Cauchies J.-M. Philippe le Beau. Le dernier duc de Bourgogne. Turnhout, 2003. P. 25–40.

⁹⁰ Брачный контракт, заключенный Максимилианом Габсбургом и Марией Бургундской, не предусматривал права наследования владений умершего супруга. Однако, опираясь на завещание Марии, Максимилиан объявил себя регентом при сыне, что вызвало ожесточенное сопротивление со стороны Генеральных штатов. См.:

Blockmans W. Autocratie ou polyarchie? La lutte pour le pouvoir politique en Flandre de 1482 a 1492 d'apres des documents inedits // Bulletin de la Comission royale d'histoire. 1974. T. 140. P. 257–368.

⁹¹ Из последних работ, посвященных подобного рода государствам и реформам проводимых в них, см. исследование О. Маттеони, где ярко показано, что действия герцога Бурбонского Жана II, объединившего под своей властью территории, которые не имели языкового единства, где действовали разные правовые нормы и т. д., были направлены на консолидацию подданных вокруг правящей династии: Matteoni O. Un prince face a Louis XI. Jean II de Bourbon, une politique en proces. P., 2012.

⁹²

Ibid. P. 191; Cozzo P La geografia celeste dei duchi di Savoia. Religione, de-vozioni у sacralita in uno stato di eta moderna, secoli XVI–XVII. Bologne, 2006.

⁹³ Согласно устоявшейся в современной историографии точке зрения, сформулированной в работах Б. Шнерба, В. Превенье и В. Блокманса (см. сноску 6), герцоги Бургундские стремились активно участвовать в делах Французского королевства одновременно с созданием собственного государства. См. об этом: Boone M. L'Etat bourguignon, un Etat inventeur ou les limites de l'invention. P. 134.

⁹⁴Хачатурян Н. А. Бургундский двор и его властные функции в трактате Оливье де Ля Марша. С. 135.

⁹⁵ Le privilege general et les privileges regionaux de Marie de Bourgogne pour les Pays-Bas / Ed. W. Blockmans. Kortrijk-Heule, 1985.

Асейнов Р.М.

II.III. Этническая самоидентификация и культурно-исторический миф в политической идеологии Франции XVI в.

Проблема национальной идентичности, тем более, национальной самоидентификации становится одной из ведущих идеологических проблем в эпоху становления национальных государств и решение ее достаточно сложно и неоднозначно. Становление национальных государств обусловило во всех странах Европы интерес к национальной самоидентификации, и само понятие национальной идентичности в этот период (да и в дальнейшем) приобретало ряд общих характеристик. Во-первых, идентичность и проявляется и осмысляется, как правило, в периоды перелома или конфликта в обществе. В этой связи вырабатываются стереотипы в массовом сознании под влиянием определенной идейной обработки его. Как правило, эти стереотипы наиболее четко выражены в мифах и ритуалах. Наконец, важнейшим образом национальной идентичности является коллективный образ национального прошлого¹. И если эти тенденции получили хоть какое-то рассмотрение на примере Италии², то для Франции проблема становления национальной идентичности мало изучалась³, тем более в отечественной науке, хотя именно во Франции этот процесс приобрел особый характер еще и в связи с утверждением на государственном уровне значения национального языка и литературы. Интерес к своему национальному во Франции был сформулирован очень отчетливо и нередко сопровождался и негативным отношением ко всему чужому, в том числе и по отношению к наследию античного Рима. Не менее важным было утверждение и сознательная интериоризация в массовое сознание и культуру новой политической идеологии, основанной на прославлении абсолютной монаршей власти и ее древности или опровержении этой идеологии. Важным элементом этого процесса стал интерес к специфике политического устройства страны, традиционно сложившейся структуры всех социальных и государственных учреждений, подчеркивающих в истории исключительность государства французского и особенности развития французского народа.