Это было в Праге

— Благодарю за доверие к отцу, — сдерживая волнение, произнес Ярослав.

— Пойми, это выше меня, — продолжала рыдать Божена. — Я не хотела этого… я боялась своего чувства, но я бессильна.

— И ты ему призналась? — спросил Лукаш, чувствуя, что пол уходит из-под его ног.

Божена резко подняла голову.

— Как ты мог подумать об этом!

Лукаш подошел к Божене и поцеловал ее в лоб.

— Прошу тебя только об одном… Я тоже хочу принять участие в создании твоего будущего, Божена. Имею я на это право?

— Да, да, родной.

— Вот и славно. Дай мне слово: пока не разойдутся над нашей родиной тучи, ты никому не отдашь своей руки.

— Даю тебе слово, отец, даю! Божена прильнула губами к руке отца.

Глава десятая

1

Это произошло в ту ночь, когда Ярослав Лукаш должен был покинуть дом. Он пересмотрел личные вещи, чтобы среди них не осталось ничего, что могло бы навести полицию на след, уничтожил адреса товарищей по партии, с которыми ему теперь нельзя было встречаться, номера телефонов, которые надо было забыть, и сидел с Боженой, оттягивая минуту расставания, не решаясь произнести горькие прощальные слова. Сдержанность, отличавшая Ярослава среди его товарищей, и сейчас мешала ему высказать все, что скопилось у него на душе за последние тревожные дни. Он хотел знать, как Божена смотрит на события в стране. В том, что Божена никогда не проявляла большого интереса к политической жизни и стояла в стороне от нее, виноват, конечно, сам Лукаш. Как это могло произойти? Почему он, старый коммунист, в домашней жизни держал себя как беспартийный? То ли считал Божену слишком юной, неспособной осмыслить и разобраться в серьезных вопросах, то ли боялся вовлечь дочь в суровую политическую борьбу, с ее опасностями и риском? Так или иначе, он совершил ошибку. Он обязан был сделать из Божены политически грамотного человека. Это закалило бы ее, она бы легче перенесла его уход из дому.

Что сказать ей теперь, от чего предостеречь? Слова не шли на язык, Ярослав томился, чувствуя себя бессильным помочь дочери в эту трудную минуту.

Божена тоже молчала, сидя рядом с ним на жестком диване в первой комнате. Каждый думал о своем. В дверь неожиданно постучали. Стук был негромкий, осторожный; так обычно стучит человек, не уверенный в том, что пришел по верному адресу.

Отец и дочь переглянулись. У Божены перехватило дыхание. Все эти дни она жила в ожидании несчастья: вломится полиция, уведет отца…

Лукаш ничем не выдал своего волнения, хотя думал о том же. На какую-то долю секунды мелькнула мысль: «Бежать! Можно выпрыгнуть в окно и через двор выбраться на другую улицу». Но тут же он отбросил эту мысль. Если пришли арестовать его, то, конечно, поставили сторожей у всех окон.

— Войдите, открыто! — громко крикнул Ярослав, чувствуя, как напряжены его нервы.

Дверь медленно отворилась, и в комнату шагнул Ян Блажек, двоюродный брат Лукаша, сотрудник политической полиции.

Появление его было неожиданно: Ярослав Лукаш и думать забыл, когда Блажек последний раз переступал порог его дома, а Божена такого случая и совсем не помнила. Родственная связь между семьями братьев оборвалась давно. Блажек и Лукаш не искали встречи: слишком чуждыми оказались они людьми. Правда, к матери Блажека, своей тетке по отцу, Ярослав относился с любовью и уважением. Она жила отдельно от сына — не ладила с его женой. Туберкулез рано свел тетку в могилу. В продолжение ее болезни Ярослав часто навещал ее, поддерживая материально. Знавал Лукаш и отца Блажека, сталевара одного из пражских заводов. Но тот умер раньше своей жены — в результате увечья, полученного во время аварии в цехе.

Яна Блажека Лукаш за глаза называл «барсельером» и «героем Копоретти». В годы Первой мировой войны Блажек служил добровольцем в чешском легионе, который входил в состав итальянской армии. Как и все бывшие легионеры, он сохранил итальянскую форму — смешную шляпу с перьями, которую и надевал на голову, когда нес почетную караульную службу в Граде. Блажек очень гордился легионерской формой.

Приход нежданного гостя изумил и отца и дочь. Недоверие и неприязнь — вот те чувства, которые они питали к Блажеку. Даже встречаясь с ним на улице, они старались не замечать его. А вот теперь, в такие напряженные дни, Блажек без всякого предупреждения ввалился к ним прямо в дом! Как расценить этот неожиданный визит и что кроется за ним?

— Здравствуй, брат!.. Здравствуй, племянница! — невозмутимо приветствовал их Блажек.

Ярослав и Божена неохотно ответили ему и пригласили садиться. Божена ушла в свою комнату.

Блажек сел, обвел глазами стены, достал из кармана пачку сигарет, взял одну из них, помял ее между пальцами и закурил. По всему видно, он тоже чувствовал себя не совсем ловко и не знал, с чего начать беседу.

Крупная, массивная фигура Блажека, казалось, заполнила всю маленькую комнатку. Гость сутулился, будто боялся зацепиться за что-нибудь.

Он осторожно вертел сигарету в руках, поминутно дул на ее кончик. Наконец, после долгой паузы. Блажек поднял глаза и спросил:

— Как живешь?

Лукаш развел руками.

— Как и все.

Он терялся в догадках.