Это было в Праге. Том 1. Книга 1. Предательство. Книга 2. Борьба

Ярослав прекрасно понимал, зачем и почему это делается. Только Яну мог показаться «странным» курс правительства на фашизацию государственного аппарата.

Но ни Ярослав, коммунист-подпольщик, ни Ян Блажек, инспектор полиции, не знали и не могли знать, что именно сегодня, в день двадцатой годовщины республики, в те часы, когда народ заполнил улицы Праги, правительство Сыровы, Черны, Берана одобрило соглашение о сотрудничестве чехословацкой полиции с гестапо.

– Несколько человек из полиции, – рассказывал Ян, – сами подали рапорты об уходе.

– А твои дела как? – поинтересовался Ярослав. – Тебя не гонят?

– Нет, оставили. Вот это и угнетает меня больше всего. Ты был прав тогда. Не пришлось бы в самом деле работать с гестапо, – Ян опустил голову и задумался.

Ярослав, наблюдая за братом, решил не навязывать ему своих мнений. Пусть самостоятельно взвесит положение и оценит факты.

– Знаешь, мне пришла в голову мысль, – продолжал Блажек, – не подать ли рапорт об увольнении? Так, пожалуй, будет честнее.

Нет, брат не сделал вывода, которого ждал Лукаш.

– С уходом не торопись.

– Почему? – Блажек удивился.

– Ты мне дважды подал хороший совет, а я тебе даю совет в первый раз: не торопись! Почему? Сейчас не спрашивай. Скажу после.

Блажек пристально посмотрел в глаза Ярославу и протянул ему руку.

– Что ж, спрашивать не буду… Подожду.

Глава двенадцатая

1

У входа в здание Генерального штаба подполковник Иржи Мрачек встретился со своим старым другом, однополчанином. Разговорились.

– Слышал новость?

– Ты о чем? – спросил Мрачек.

– Возникла партия так называемого национального единства.

– Нет, не слышал.

– Что же, ты газет не читаешь?

– Признаться, за последнее время они опротивели мне. Что это за партия? Какая у нее платформа?

– Винегрет какой-то. Все смешалось в кучу. Слились воедино: республиканская партия Берана и Годжи, национально-социалистическая – Клофача и Франке, живпостенская – Млчоха, Национальное объединение – Годача – Прейса, Чехословацкая народная партия – Шрамека и Сташека, Национальная лига – Стржибрны и Национально-фашистская община – Гайды. Председателем подготовительного комитета избран Рудольф Беран.

– Трогательное единение, – заметил Мрачек. – Грызлись друг с другом, как собаки, а теперь…

– Теперь социалисты и фашисты, демократы и промышленники тесно сомкнули ряды! Знаешь, кого Беран прочит в президенты?

– Кого?

– Председателя верховного административного суда.

– Эмиля Гаху?

– Да.

Мрачек недоверчиво покачал головой.

– Вряд ли народ согласится на такого президента!

Собеседник его рассмеялся.

– Зато для Берлина это приятная кандидатура.

Мрачек посмотрел на часы.

– Возможно. Однако мне пора, – сказал он.

– Я слышал, ты ждешь неприятностей?

– Я к ним подготовился, – твердо ответил Мрачек. – Почти месяц ждал вызова. За такой срок можно многое передумать и взвесить.

– Кто тебя вызывает? Генерал Крейчи?

– Нет, его помощник.

– Миклик?

– Да.

– Не знаю, чего и пожелать тебе, – сказал приятель, – что посоветовать.

– Ничего не советуй, я готов ко всему.

2

Друзья расстались.

В приемной помощника начальника Генерального штаба беспрерывно трещали телефоны и вызывные звонки, сновали офицеры-штабисты со свернутыми картами и пухлыми папками под мышкой.

Иржи Мрачек долго сидел на диване в ожидании приема. С насмешливым интересом он следил за адъютантом, который успевал справляться с несколькими телефонами одновременно, перекладывать бумаги из папки в папку, относить их на подпись и делать вызовы.

После очередного разговора по телефону адъютант выскочил из приемной и тотчас возвратился в сопровождении двух солдат. У одного из них была в руках небольшая лесенка, у другого – портрет. Чей портрет – Мрачек не мог разглядеть: солдат держал его тыльной стороной наружу.

– Быстрее! Быстрее! – командовал адъютант. Солдат приставил лесенку к стене, поднялся по ней, снял с гвоздя портрет бывшего президента Бенеша и на его место повесил новый. Теперь Мрачек хорошо разглядел лицо Эмиля Гахи, похожее на гриб сморчок. Новый президент! Позвольте… Ведь выборов-то еще не было? Как же так?

«Чего доброго, и портрет Гитлера вывесят рядом», – подумал Мрачек.

Но в это время адъютант открыл дверь.

– Войдите!

Мрачек вошел в просторный кабинет и вытянулся шагах в двух от стола, за которым сидел генерал Миклик. Занятый чтением документа, на котором делал пометки, генерал долго не обращал внимания на Мрачека.

На стене висела большая карта Чехословакии, исчерченная на севере, западе и востоке жирными полосами.

Наконец генерал отбросил документы и посмотрел на Мрачека холодным, безразличным взглядом.

– Я не ожидал от вас такого непродуманного поступка в столь тяжелые дни. Вы опозорили честь офицера, осложнили наши отношения с польским командованием.

– Зато я защитил честь родины, господин генерал, а она мне дороже всего, – спокойно произнес Мрачек.

– Мало этого, – как бы не слыша его, продолжал Миклик. – Ваш ординарец, воодушевленный явно недостойным для офицера поступком, вызвал беспорядки среди солдат.

– Об этом мне неизвестно, господин генерал, – сказал Мрачек.