Это было в Праге

Враги обложили со всех сторон. Советская армия вступила в Софию. Из Финляндии она гонит немецкие войска в Норвегию. Ее части создали мощный плацдарм между Тиссой и Дунаем. И чем это грозит, нетрудно догадаться: удар по Венгрии, выход в Югославию и Чехословакию. Так обстоят дела на востоке. Немногим лучше и на западе. Англичане и американцы вошли в Брюссель, пересекли немецкую границу у Трира.

«Что же произошло? — спрашивал себя Обермейер. — Как могла Германия, подмявшая под себя всю Европу, оказаться на самом краю бездны, в которую заглянуть страшно? Что подорвало ее силы, мощь, веру в победу? Что втянуло ее в катастрофу? Какая деталь отказала в ее стройном, как машина, безукоризненном военном механизме? Какая часть машины сломалась и вышла из строя?»

Обермейер не находил ответа.

Но какие-то причины, приведшие к краху, все же были? Да, конечно. Что же это за причины? Измена? Какой вздор! Кроме бомбы, разорвавшейся в ставке фюрера, ни о каких проявлениях измены не слышно. Не выдержали немецкие генералы и солдаты? Глупость! Если бы они были плохи, германские части не сумели бы захватить всю Европу. Недостаток вооружения, техники? Чушь! Все есть у Германской армии. И самолеты, и танки, и самоходки, и пушки. Все есть. В чем же дело?

После долгих и бесполезных раздумий Обермейер сделал единственный удовлетворяющий его вывод: враги многочисленны, а Германия одна.

Вспомнился сорок второй год. Теплая апрельская ночь в Праге. Совещание у обергруппенфюрера СС, протектора Чехии и Моравии. Рейнгард Гейдрих, держа в руках книгу фюрера «Моя борьба», прочел из нее вслух одно место: «Если мы хотим создать нашу Великую Германскую Империю, — мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы: русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белорусов…» Гейдрих добавил к этому: «А поэтому без всякой жалости и сострадания, без сердца, нервов и чувств уничтожайте поголовно всех славян. Всех без исключения. Это наш священный долг. Если каждый из нас истребит сто славян, то через месяц их не станет».

«Вот в чем корень поражений, — решил Обермейер. — Славяне. Вот где кроется ошибка».

Обермейер попытался подсчитать, хотя бы примерно, сколько славян — чехов он лично отправил на тот свет. Получилась внушительная цифра.

Гейдрих истреблял их тысячами. Да, тысячами. Но потом славяне истребили Гейдриха. Чехи неожиданно превратились в грозную силу. А русские? А украинцы, белорусы, поляки, болгары? Их тоже сжигали, расстреливали, вешали. И что же? Кажется, славян стало больше прежнего. Неужели они неистребимы? Ведь есть же опыт Майданека, Освенцима — лагерей, в которых уничтожены сотни тысяч славян. Стоит только оборудовать все лагери новейшей техникой истребления, повсюду установить электрические печи, газокамеры, казнить славян тысячами в день… Но, кажется, поздно. Прав покойный обергруппенфюрер Гейдрих: это следовало сделать раньше. А без этого недостижима победа. Без этого — катастрофа, поражение. Вот где кроется причина! Славяне! Да, это нам урок на будущее. Миндальничать нельзя.

Вошел дежурный по отделу и положил на стол папку с документами. Обермейер отошел от карты, поправил ремень, пряжка которого вечно сползала у него куда-то набок, и сел к столу.

— Есть срочные бумаги, — предупредил дежурный, выходя из комнаты.

Обермейер пододвинул стул к столу, раскрыл папку «Обзор положения в Словакии».

Начал читать.

Восстание в Словакии разрасталось. Закончил работу объединенный съезд коммунистов и социал-демократов. Было семьсот делегатов. Просто невероятно! Несмотря на приказ Франка карать смертью любого чеха, пытающегося перейти в Словакию, несмотря на закрытие границы между Словакией и протекторатом, через границу, по неточным данным, перебралось более двух тысяч чехов. Коммунисты ведут большую политическую работу и очень опасны. Есть данные, что повстанцы координируют свои действия с планами Советской армии. В Банскую Быстрицу прибыла англо-американская военная миссия.

Но было кое-что и утешительное.

Определенные круги в Словацком национальном совете создали собственный «демократический клуб» и тянут в другую сторону. Это хорошо. Они выступают против вооруженной борьбы, против помощи Советской Армии. На их стороне генерал Ингр, Рипка и Странский — в Лондоне, генерал Виест и подполковник Голян — в самой Словакии. Идет борьба за руководство отмобилизованной словацкой повстанческой армией. По всем признакам, коммунистов ототрут. В руководстве останутся люди Голяна. А действия Голяна вполне устраивают немцев. Не слушая русских и коммунистов, он сосредоточивает свои силы в одном месте.

Обермейер немного успокоился, отложил обзор и принялся за чтение перехваченных радиограмм от капитана в Лондон и из Лондона капитану.