Это грязное дело шантаж

Вэл проехала по пляжу в его дальний конец, чтобы ее не могли заметить из отеля, припарковала машину в тени деревьев и, перебросив сумку через плечо, опустилась к сонному морю. Выбрав уединенное место, бросила сумку на прохладный песок и принялась собирать сухие ветки. Набрала целую охапку, соорудила костер. Потом достала из сумки старые газеты и бутылку с бензином. Подложив смятые газеты под сучья, она окропила костер бензином, а также пропитала им куртку Криса и положила ее сверху. Чиркнула спичкой, и костер весело запылал. Вэл отскочила в сторону и некоторое время стояла, не шевелясь, завороженно глядя, как в языках пламени исчезает страшная улика, поставившая на грань краха ее семейное благополучие. Через несколько минут от костра остался лишь серый пепел, который Вэл предусмотрительно забросала влажным песком.

Повеселев, она сбросила бриджи, кофточку и сандалии и с разбега бросилась в теплую, ласкающую воду. Поплакав минут десять, она вылезла на берег, сбросила мокрый купальник и энергично вытерлась махровым полотенцем. Еще через пятнадцать минут уже была в отеле.

Около одиннадцати Вэл переоделась в простое открытое белое платье, прекрасно контрастировавшее с ее бронзовым телом, и, спустившись вниз, поехала в санаторий.

Доктор Густав принял ее в своем кабинете.

— У меня для вас хорошие новости, — объявил Густав. — Сегодня к нам приезжает доктор Циммерман. Возможно, вы слышали о нем. Это — мировая знаменитость в области нейрохирургии и психопатологии. Я списался с ним и ознакомил с историей болезни вашего мужа. Он настроен оптимистично и уверяет, что сможет помочь ему. Вообще-то Крису гораздо лучше. Он медленно, но уверенно выздоравливает. Однако чтобы ускорить этот процесс, по мнению доктора Циммермана, необходима несложная операция на мозг. И хотя я не в полной мере разделяю его оптимизм, я рад его приезду и абсолютно уверен в том, что кроме пользы никакого вреда от такой операции не будет.

Вэл сидела неподвижно, зажав руку коленями.

— Решение должна принять я?

Густав улыбнулся.

— Нет, я уже переговорил с вашим мужем. Он согласился на операцию. Естественно, я решил посоветоваться с вами, но поскольку он согласен, то с вас снимается всякая ответственность.

— Я не боюсь ответственности, — сдержанно ответила Вэл. — Просто мне хотелось бы знать, каких осложнений можно ожидать, если операция пройдет не столь успешно?

— По словам доктора Циммермана… никаких осложнений. Я разделяю его мнение. Это не вопрос жизни или смерти. Ваш муж либо полностью излечится, либо останется таким же, как сейчас. Во всяком случае, ухудшения не будет.

— Тогда, конечно, нужно делать операцию, — категорически решила Вэл. — Вы гарантируете, что это совершенно безопасно?

— Абсолютно. Циммерман уже провел десятки подобных операций с 90-процентной гарантией успеха.

— Тогда почему вы не разделяете его оптимизма?

— Я этого не говорил. Просто вы не должны быть чрезмерно оптимистичны. Все-таки каждому десятому такая операция не помогает. Но для медицинской практики процент выздоравливающих беспрецедентен.

— Когда вы планируете сделать операцию?

— Завтра утром.

Вэл согласно кивнула и решительно встала.

— Я хочу поговорить с Крисом. Он в саду?

— Да, на своем обычном месте.

Вэл обеспокоенно взглянула на профессора.

— Он все еще под надзором?

— Ну уж прямо-таки под надзором, — улыбнулся Густав. — Все наши пациенты находятся под присмотром.

— Надеюсь, после операции он не будет нуждаться в вашем так называемом присмотре?

— Конечно, нет.

— А как вы определите, что операция прошла успешно?

— Ну, есть различные признаки, — не совсем уверенно ответил доктор Густав. — Возможно, пройдет несколько месяцев, прежде чем мы убедимся в том, что он полностью здоров. Да вы первая это заметите…

Поговорив так еще несколько минут, Вэл спустилась в сад.

Крис Бернетт сидел под пышной пальмой и читал. Знакомая сиделка вязала в десятке метров от него. Она приветливо улыбнулась Вэл и еще быстрее зазвенела спицами. Крис поднял голову, заложил страницу листом магнолии и встал, положив книгу на скамью. Он не пошел ей навстречу, но его улыбка была немного теплее, чем во время их последней встречи. Вэл отметила, что он даже потрудился встать.

— Ты слышала новость? — спросил он, коснувшись губами ее щеки. — О Циммермане?

— Да, — ответила Вэл, присаживаясь на край скамьи. Ну и что ты думаешь об этом?

— Откровенно говоря, я немного взволнован, — признался Крис, присаживаясь рядом с женой. — Мне чертовски надоело это вынужденное безделье. Хотелось бы вернуться к работе. Ты не представляешь, какая это мука сидеть здесь под надзором этой шпионки в белой одежде.

— Было бы здорово, если бы ты смог вернуться в свой офис, — с излишним энтузиазмом подхватила Вэл. — Они настроены очень оптимистически. Конечно, мгновенного чуда ожидать не приходится. Густав говорит, придется потерпеть еще пару месяцев, пока ты полностью не войдешь в норму.

— Да, я знаю. Густав предупреждал меня об этом. — Крис посмотрел в дальний конец посыпанной мелким щебнем дорожки и нахмурился. — Как твой отец?