Это и есть любовь?

Оливия закрыла глаза. Теперь все вставало на свои места. Вот почему он просто не мог послать совет директоров ко всем чертям.

* * *

Рокко дал себе слово, что не будет вмешиваться в съемки с Оливией. Но в то утро на ней не было лица, и за завтраком она не сказала почти ни слова. Это вселяло серьезные опасения, что Оливия может не согласиться на свадьбу. А такое развитие событий допустить нельзя. Съемки рекламы осенней коллекции «Виво», которую снимала Алессандра, обходились в десять миллионов долларов. Поэтому вместо обсуждения затрат и прибыли с партнерами Рокко выдвинулся на съемочную площадку.

– Не смог удержаться? – съехидничала Алессандра.

– Можно и так сказать. Как идет процесс?

– Я не узнаю Оливию. Два года назад я снимала совершенно другую девушку. Это ты на нее так воздействуешь.

Рокко пожал плечами.

– Мы работали все утро и не сделали ни одного подходящего снимка, – продолжала сестра. – Поговори с ней. Успокой как-нибудь, иначе сегодняшний день будет потерян.

Сказав это, Алессандра кивнула в сторону террасы.

Оливия стояла возле перил и смотрела на дворик внизу. Она чем-то походила на экзотическую птицу, готовящуюся к полету.

Внезапно Рокко ощутил резкое чувство вины, подступившее к самому сердцу. Но какая, черт возьми, может быть вина? В конце концов, они оба получали то, что хотели.

Он подошел к перилам. На красивом лице Оливии отразилось удивление:

– У тебя же загруженный день.

– Решил посмотреть, как идет процесс.

Странная тень мелькнула в ее горящих голубых глазах.

– Ты хочешь, чтоб я вышла за тебя замуж. Чтобы я стояла перед священником и врала о своих чувствах к тебе. Прости, но это никак не настраивает на рабочий лад.

Рокко склонил голову:

– Согласен, это непросто. Но необходимо.

– Ты знаешь, что я загнана в угол. На кону мое будущее. И ты знаешь, что я не могу отказаться.

Какое-то время он смотрел на нее, не зная, что ответить. Он понимал, что это означает согласие, и боялся, что любое неосторожное слово может испортить все.

– Алессандра рассказала о моем фиаско? – продолжила Оливия, будто сама была заинтересована скорее сменить тему.

– Она просто сказала, что ты словно сама не своя, – ответил Рокко, облегченно вздыхая.

Оливия отвернулась и посмотрела на крыши домов.

– Боюсь, я потеряла хватку. Раньше все это давалось мне так легко. А сегодня… катастрофа.

– Оливия. – Рокко положила руку ей на талию и развернул к себе. – То, что случилось год назад, уже в прошлом. Думай о своем скором успехе, и у тебя все получится.

Голубые глаза Оливии потемнели, становясь синими.

– А если нет? Что, если я не смогу? Тогда ты потеряешь пять миллионов долларов.

Рокко отрицательно покачал головой:

– Такой талант, как у тебя, не может исчезнуть. То, с чем ты борешься, находится в твоей голове.

В ее глазах читалось сомнение, и она отвела взгляд в сторону. Рокко коснулся пальцами ее подбородка и снова повернул лицо Оливии к себе.

– Ты знаешь, что я прав.

– Откуда тебе знать? – спросила она. – Ты представить не можешь, каково это, когда ничего не получается.

– Ты сильно заблуждаешься, моя дорогая. Когда я, совсем молодым, стал генеральным директором Дома Монделли, мне казалось, что я умнее всех. Я заключил крупную сделку, игнорируя протесты Джованни. И чуть не довел компанию до банкротства.

Глаза Оливии округлились.

– И знаешь, как отреагировал Джованни? – продолжил Рокко. – Он не сказал мне «я же говорил». Он посоветовал извлечь урок из этой ошибки. Тогда я не поверил своим ушам. Я был повергнут, растоптан. Мне было стыдно выходить из кабинета, попадаться на глаза коллегам. Несколько месяцев я воздерживался от серьезных шагов, но потом понял, что совет деда помог. Я извлек выгоду из своей ошибки и со временем снова стал верить в себя, избегая ошибок прошлого. Смог я, сможешь и ты.

Оливия заморгала, и Рокко подумал, что она вот-вот заплачет:

– Так что расслабься, соберись и покажи, что ты можешь. Твой талант никуда не ушел, ты просто на время его усыпила.

Ему показалось, что он видел понимание в глазах Оливии. Но она была так напряжена, так закрыта. И все же Рокко знал, это должно помочь. Это и еще кое-что. Он положил руки ей на ягодицы и притянул к себе. Глаза Оливии вспыхнули.

– Что ты делаешь?

– Решаю проблему единственным известным мне способом.

Оливия хотела что-то ответить, но он уже прижался губами к ее губам. Их мягкая сладость и аромат затмили в голове Рокко последние проблески рассудка. Сначала он хотел лишь успокоить ее, но слишком сильно было искушение. Его организм был словно запрограммирован на какую-то слабость перед Оливией. Ему хотелось вкусить ее. Почувствовать ее в своих руках. И эта жажда поглотила его целиком. Слишком сладок был этот запретный плод. Рокко хотел получить то, что ни при каких обстоятельствах не должно было принадлежать ему.

Он запустил руку в ее шелковистые волосы и поцеловал ее крепче. В этот раз она ответила, также не в силах сопротивляться тому, чего так ждала.

Рокко водил пальцами по спине Оливии, заставляя исчезнуть остатки напряжения в ее теле.