Это моя земля!

– Так никто и не предлагает. С чего это ты взял вообще? – делает удивленное лицо Миша. – Но сам – не лезь. Ты и без того парень горячий, а тут вдобавок за живое задели… И патлатый – тот еще тип. Он что-нибудь не то ляпнет, ты расстроишься, кулачишкой махнешь… А тот возьмет, да и боты закусит от великого твоего огорчения… Ни к чему оно.

– И чего делать?

– Посредника искать, – терпеливым тоном, будто ребенку несмышленому прописные истины разъясняя, вздыхает Миша. – Я сейчас сам пройдусь и все гражданину объясню. Я не я буду – уже через десять, ну, максимум пятнадцать минут он всем сердцем осознает, насколько глубоко был не прав. Не исключаю даже, что в процессе, от глубочайшего раскаяния, в понтовые свои немецкие штаны при этом накидает. И, заметь, – Миша наставительно ткнул в потолок указательным пальцем, – все это без всякой дикости вроде ударов кулаком по лицу и прочего рукоприкладства с последующими тяжкими телесными…

Это да, это Мишаня умеет. Что он, что Тисов Антоша – два психолога-самоучки. Уж не знаю, откуда набрались (хотя, возможно, просто по жизни такие умельцы), но порой они задержанных чисто «на базарах», одними словами, даже без ора и особых угроз, то в дрожь, то в слезы вгоняли. Я так не умею, врать не буду. Нет, состроить «рабочую рожу», тупую, жестокую и агрессивную, ту самую, которую граждане по незнанию за настоящее лицо бойца ОМОНа принимают, – это запросто. По-другому – никак. Особенно если не с обычными штатскими общаешься: с теми-то как раз особых проблем не возникает и спокойно можно говорить по-человечески, с разными «добрый день» и «извините, пожалуйста»… А вот когда «компактной группой» в неполную сотню «голов» против двух-трехтысячной толпы поддатых и недружелюбных футбольных фанатов стоишь… Или какую-нибудь «не имеющую кавказской национальности» ОПГ с автоматом в руках «принимаешь»… Вот тут без «рабочей рожи» – никуда. Если подобные типы увидят в тебе обычного человека, в лучшем случае – сопротивление оказывать начнут, а в худшем – толпой сомнут и растопчут к чертовой матери. Именно поэтому и должен боец ОМОНа в боевой обстановке выглядеть не человеком, а безумной и кровожадной машиной. Как у американцев: «No doubt, no mercy» – «Без сомнений, без пощады». Вот такого омоновца все боятся, такому никто не возражает, с таким никто не спорит, и при виде такого все на всякий случай ложатся на пол или выстраиваются вдоль стен, сложив руки на затылке. Такую «рожу» умеет делать каждый, кто в ОМОНе хотя бы год прослужил. Без нее служить не просто тяжко, а практически невозможно. Потому что редко ОМОН по службе со спокойными и доброжелательными людьми общается, все чаще – с буйными и не шибко адекватными. Но вот так, как Тисов или Миша, тихим и даже доброжелательным голосом запугивать человека до слез… тут не отработанное годами службы умение, а настоящий природный талант нужен. И у Михаила такой талант – в избытке. И в остальном – вроде и прав он… Но, блин, это все же моя проблема!

– И с чего это ты решил, что у тебя оно получится, а у меня нет?

– А с того, Борь, что для меня она – просто знакомая девушка. Пусть и симпатичная. С того, что я не влюблен в нее, как пацан-школьник.

– Да с чего ты взял вообще…

– Брось, Борь, не нужно мне по ушам ездить. Да в вашем доме уже всем, включая кота вашего… вредителя, все давно понятно и видно. Один ты тупишь…

А ведь снова он прав. И Женьку я… Хотя… Да нет, ни фига, никаких «хотя»! Моя она! Хрен кому отдам! Пусть «нестроевой» губенки свои назад закатает, а то, не ровен час, грязным и тяжелым ботинком своим наступит! Но если она – моя, то и разбираться – тоже мне!

– Угомонись, – легонько толкает меня кулаком в грудь Миша, – все равно мне идти нужно. Я не просто смогу себя в руках держать, а изначально почти никаких эмоций по всей этой ситуации не испытываю. Значит – кровь мне в голову не ударит, контроль не потеряю железно. А ты, еще раз повторяю, – сторона заинтересованная. Хоть чуть-чуть увлечешься – и придется нового связиста искать… Батя тебя под трибунал, конечно, не отдаст… Не должен, по крайней мере… Но я бы проверять не стал. Так что давай не будем создавать проблем на ровном месте. Ты пойдешь домой, к Женьке, а то как бы она не расстроилась и не обиделась. А я – к «патлатому». И у всех все будет хорошо. Даже у этого дебила, хоть он этого и не поймет, скорее всего. Все, брат-разведчик, не спорь. Просто поверь – так лучше будет.

Спорить я не стал, просто крепко пожал ему руку и зашагал по ступенькам лестницы вверх.

На кухнях Женьки не оказалось: на нашей, в компании снова лениво подремывающего на диванной спинке Баси, заканчивали чаепитие Тоня с Полей, на соседской – хозяйничала жена Андрея Бурова Светлана, которая, увидев меня, лишь с легкой укоризной головой покачала: мол, что ж ты так накричал на девочку? Покачала и легонько головой в сторону ее комнаты кивнула. Ну да, намек – прозрачнее некуда. Ё-моё, неужто и вправду обиделась… Фигово будет…

Постучать в Женькину дверь я не успел – она ее сама чуть раньше открыла. Наверное, шаги мои услышала.