Это просто цирк какой-то!

Так в мою жизнь вошли и остались в ней надолго бесстрашный джедай Сашка Якубов и веселый хитрец Витька Ковбой. Якубов был очень похож на мечту всех женщин Советского Союза серба Гойко Митича, прославившегося исполнением ролей индейских вождей – Чингачгука, Ульзаны и Текумсе. Только волосы у Сашки были светлые, а глаза – карие, веселые и лучистые. В комплекте шли могучий торс атлета, руки с железными мышцами, беззаботность, мягкая улыбка и легкий нрав. Мастер спорта международного класса по акробатике, Якубов пришел в цирк поздно, в двадцать четыре года, и без «корочки» циркового училища, но сразу стал своим – народ манежа мигом разглядел в парне талантливого профи. Кличка у него была, конечно же, Чингачгук.

Ах, как изящно Чингачгук сидел на малюсенькой площадке, закрепленной на вершине перша, и как роскошно потом выходил там же, на девятиметровой высоте, в стойку на руках – плавно, как будто перетекая. А вторым верхним гимнастом в этом номере был Витька Ковбой. Ковбой судьбы моей.

Давид Вахтангович, оторавшись и наматерившись всласть, махнул коньячку, крохотную фляжечку которого всегда носил в кармане домашней куртки, и уволок Якубова на суд и расправу в кабинет директора, а я приступила к ежедневной разминке на пустом (о чудо! Обычно как минимум пять человек репетировали) манеже. Когда дошла очередь до стойки на руках и я в третий раз позорно шлепнулась афедроном о ковер, за спиной зафыркали и ехидно сказали:

– Это кто же у нас тут такой падает, а? Чудненький маленький бегемотик? Да хорошенький какой, хоть и корявенький… Ой, нет, это ж Буратинка деревянная, чурочка неотесанная! И давно ты так корячишься? Эх, дите, неужели никто еще не сказал, что акробатика с гимнастикой тебе противопоказаны категорически? Надо же, какие бесчувственные люди, а? Зря ломаешься ведь, – и аппетитно захрустели чем-то. Кажется, яблоком.

Произнеся вслух то, о чем я и так думала каждый день, Витька через секунду горько пожалел об этом: успокоить «Буратинку деревянную» ему удалось не скоро. Особенно зацепило почему-то злосчастное яблоко, которое этот нехороший человек спокойно лопал, созерцая мою нескладность и неумелость в целом. Когда закончились и его огромный носовой платок, и большая часть махрового полотенца, а поток моих бессвязных сетований и слез почти иссяк, Ковбой принес мне, громко и горестно икающей, воды в большой кружке, задумчиво прошелся по манежу (аккомпанементом ему было клацанье моих зубов о фаянс), еще раз окинул меня оценивающим взглядом и вдруг предложил заняться жонглированием.

Тут же вынул из своего пакета еще три яблока и по кругу непринужденным каскадом запустил их в воздух, ловко ловя одной рукой. Никогда не видевшая вблизи работу жонглера (мы как раз ожидали прибытия в труппу артиста этого жанра), я согласилась попробовать. Просто от отчаяния и из страха, что природа выспалась на мне от души, что Дух цирка, разглядев мою полную непригодность к манежу, отторгнет нелепую и бесталанную дочь блестящей артистки, моей мамы. Добрые мои опекуны, следившие за бытом и здоровьем «нашей девочки», абсолютно не задумывались о том, что я буду делать дальше. Хотела уехать с цирком – уехала, хотела работать в манеже – работаешь. Все любят, все заботятся – хорошо же? А дальше видно будет.

Уже прожившие свои прекрасные и долгие артистические жизни, осчастливленные этими жизнями и искалеченные (Барский – в самом прямом смысле), они не воспринимали целых два месяца моей цирковой биографии даже как мало-мальски серьезный срок (и были абсолютно правы, конечно). Но я-то мечтала о будущих аплодисментах и цветах, о том, как выйду в парад-алле вместе с другими артистами, о том, как будет гордиться мной мамочка…

Только некому было мной заниматься. Совсем некому. Любимые мои ветераны уже почти не имели сил, зато имели по букету болячек, а цирковая молодежь воспринимала меня как хорошенькую улыбчивую малышку, как родственницу директора коллектива, которая, наверное, решила просто поколесить с труппой перед поступлением в институт, но зачем-то ежедневно возится тихонько на манеже, никому не мешает, а совсем наоборот – улыбается и всегда готова помочь. Никто ни о чем не спрашивал, никто не лез с советами. А я страстно хотела, чтоб мне сказали как. И что. Что надо сделать, чтоб стать настоящей цирковой артисткой?