Это Россия, детка!

Владимир: если вашего ребенка зовут Владимир, то на Западе его всегда будут ассоциировать с Владимиром Путиным и бесконечно дразнить в школе. К сожалению, Владимир Путин — непопулярный человек на Западе, поэтому лучше совсем избегать это имя. К тому же Влад — имя дракулы в одноименном произведении Брэма Стокера, который сейчас стал популярным персонажем во всех западных медиа. Даже несмотря на свою популярность, Дракула ассоциируется со злом и тьмой, поэтому многие носители английского так же воспринимают имя Владимир.

Если вы читаете эту книгу и вас зовут одним из тех имен, которые я перечислил, то вы должны знать, что я ни в коем случае не пытаюсь вас обидеть — лишь констатирую факты. Я считаю, что абсолютно каждое русское имя красиво и уникально по сравнению с тем, что встречается у нас на Западе. Однако как человек, воспитанный в Северной Америке, могу рассказать о том, что там думают люди о русских именах. Только поэтому я и решил поделиться этим знанием с вами.

Российские здания — невероятный контраст

Я люблю российскую архитектуру, особенно советскую, на мой взгляд, она выглядит супераккуратно и очень сильно отличается от всего, что можно найти в Северной Америке. Кроме того, она действительно отражает всю невероятную мощь и силу Советского Союза.

Однако меня поразил невероятный контраст между экстерьером и интерьером зданий.

Я объясню. На Западе, когда вы видите здание в плохом состоянии, то практически всегда это означает, что интерьер здания находится в таком же виде. Другими словами, состояние экстерьера почти всегда в точности отражает состояние интерьера. В то время как в России я сильно удивлялся, когда, войдя в темный, плохо освещенный двор, который выглядит, будто его бомбили немцы во время войны, проходишь по сломанной лестнице к уродливой стальной ржавой двери, открываешь ее и попадаешь в прекрасный пятизвездочный ресторан с белыми скатертями. Раньше меня это очень удивляло.

То же самое касается и частного жилья, особенно многоквартирных домов. На Западе вы не можете «купить» квартиру. Всегда есть компания, владеющая зданием, которая сдает помещения квартиросъемщикам. Если вы «покупаете» помещение в здании, похожем на многоквартирный дом, то на самом деле это «кондоминиум», а не «квартира». Разница в том, что в этом случае зданием все еще владеет компания, однако все помещения внутри являются частной собственностью и каждый владелец платит ежемесячные взносы в кондоминиум на содержание здания.

Я еще не совсем понял, как владение собственностью работает в России, кажется, что квартиры всегда принадлежат частным лицам, но не совсем понятно, кому принадлежит здание и оплачиваются ли какие-либо взносы на содержание здания (возможно, строение принадлежит государству?). В России я достаточно часто видел многоквартирное здание, находящееся в ужасном состоянии, но с прекрасно отремонтированными квартирами. Было так непривычно: будто входишь в старый, заброшенный бункер, заходишь в лифт, от которого кровь в жилах стынет, а затем оказываешься у новой двери, ведущей в квартиру, отремонтированную в лучших традициях западного дизайна.

Конечно, это совсем не плохо. Это просто удивительно! И совершенно незнакомо мне, человеку, приехавшему с Запада.

Россия в двух словах

Подобно предыдущей главе, меня иногда просят «описать Россию двумя словами». Мой ответ на подобный вопрос всегда такой: Black and White (черно-белый).

Россия для меня всегда ассоциировалась со страной невероятных контрастов. Я помню, как в мою первую неделю в Санкт-Петербурге мы пошли в бар, который находился недалеко от главной улицы — Невского проспекта. Около трех утра мы вывалились из видавшего виды бара и повернули за угол на Невский, где открылся вид на храм Спас на Крови. Это было невероятно: из атмосферы дешевых напитков, уличных драк и безобразных баров, лишь зайдя за угол, мы оказались рядом с самым красивым зданием, которое я когда-либо видел в своей жизни.

Более того, примерно в середине моего первого приезда в Россию я как-то проходил мимо храма Василия Блаженного — невероятного архитектурного шедевра, — а буквально в пяти метрах от подножия собора маленькая девочка в грязной одежде просила подаяния. Ее мама была здесь же, примерно в 10 метрах, и тоже просила милостыню. Этот резкий контраст шокировал меня. На Западе вы никогда не увидите просящую милостыню маленькую девочку, так как в таком случае сразу вызовут службу помощи детям, ее возьмут под государственную опеку и заберут от матери, которая, очевидно, не может должным образом о ней заботиться. Я так и не привык к контрасту, когда видишь такую ужасную и печальную картину: маленькая девочка, просящая подаяния рядом с невероятно прекрасным зданием.