Это сильнее всего

И только цапля в непромокаемом оперении бродила по болоту на своих длинных ходулях и ковырялась в иле тонким, вытянутым, как циркуль, клювом.

Настя нервничала и не раз принималась плакать, пугаясь водяного потопа.

Кутаясь в платок, она шептала:

— Васенька, ведь я не щука какая-нибудь, чтобы в воде рожать.

Василий решил поехать на заставу — забронировать в колхозном родильном доме место и попросить катер.

Он заправил бакенные лампы трехдневным запасом, отпустил якорные концы: вода прибывала.

— Ты, Настя, смотри тут, — наказывал он жене, — послезавтра транспорт пойдет с демобилизованными ребятами. Я к этому времени вернусь, но на случай — гляди в оба.

Настя осталась одна. Дождь прекратился, и было тихо. Только сипло вздыхала река, вползая на берег.

Воздух набухал туманом. Туман шевелился и густел до желтизны. Он надвигался на землю сизым сумраком.

Настя, двигаясь ощупью в сыром дыму, подходила к воде и глядела тревожно на сморщенные огоньки бакенов.

Водяная пыль пропитала влагой одежду и, осев на сомкнутых настиных бровях, на переносице, блестела крошечными, светлыми каплями.

Вглядываясь в огни бакенов, Настя вдруг заметила: они двигались. Медленно они уходили к другому берегу.

Настя ахнула и шире открыла глаза. Огоньки плыли.

— Оторвало, — ужаснулась Настя и, схватив весла, бросилась к лодке.

Протока, где стояла лодка, превратилась в яростную реку. Лодка, наполненная водой, затонула, повиснув на короткой цепи.

Настя пробовала вытащить на берег затонувшую лодку. Острая боль в животе опрокинула ее на землю.

Настя со стоном побрела к дому. Забравшись на крышу, опираясь рукой о трубу, стала глядеть.

Бакены не снесло водой. Две лодки с гребцами оттаскивали их в глубь фарватера. Закрепив бакены на новом месте, лодки ушли на чужой берег.

И Настя, мертвея от тоски, поняла, что произошло.

Транспорт с демобилизованными красноармейцами, держа курс на огни, попадет в чужую зону!

Настя спустилась с крыши. Она снова пыталась вытащить лодку.

Холодная, сильная вода опрокидывала ее и волокла вглубь. Обессиленная, наглотавшись тинистой воды, Настя выползла на берег.

Снизу реки послышалось равномерное, глухое дыхание парохода. Настя поднялась с земли и, шатаясь, заковыляла к дому. Ноги ее скользили и разъезжались.

Настя таскала на крышу дома тяжелые бидоны. Облив деревянную крышу керосином, Настя подожгла ее.

Шипучее пламя, взорвавшись, поколебало воздух, ринулось вверх.

Настя пошатнулась. Пламя коснулось ее мокрой одежды, горячий жар обжег тело. Настя сползла с лестницы, закрывая лицо руками.

Крыша падала, треща, брызгая сухими искрами.

Настя бросилась в хату. Первое, что ей попалось на глаза, был приемник ЭЧС-3. Обрывая провода, она вытащила его на улицу. Кинулась снова. Комната наполнилась едким дымом. Настя успела схватить только стул с мягким бархатным сидением.

Дом горел. Огонь, выбрасывая красные крылья, бился, стараясь оторваться и взлететь высоко в небо огненной гигантской птицей.

Посинев, туго треснули стекла. Из окон повалили клубы мохнатого, вонючего дыма.

Настя стояла по пояс в реке с искаженным красным лицом, прислушиваясь к шуму приближающегося парохода.

На пароходе внезапно глухо и часто застучала машина, потом все стихло, послышалось железное журчание цепи. Гудки.

Настя с деревянным, спокойным лицом пошла к горящему дому, села на стул, взяв себе на колени ящик с радиоприемником. Пламя горящего дома согревало ее.

Красноармейцы боролись с огнем. Но пламя, сожрав все, стихло.

Закопченный, мокрый Василий подошел к Насте и, подымая ее, сурово поцеловал в сросшиеся на переносице мохнатые брови.

— Васенька, — простонала она и, задохнувшись от слез, покачнулась. Шепотом, глотая слезы, рассказывала — Измучилась я. Что делать? Думаю, ведь не могут они без жалости проехать мимо горящей советской хаты. Вот и…

Красноармейцы стояли кругом, и лица их были почтительно строги.

Василий смущенно бормотал:

— А я вижу: туман. Ну и вернулся, чтоб транспорт проводить. Такой ответственный транспорт.

На двух стремительных катерах приехало пограничное командование.

Командир заставы, поддерживая Настю под руки, проводил ее на катер в каюту с шелковыми занавесками, где стоял широкий диван, застланный пушистым одеялом.

— Это вам уже давно приготовили. Только, так сказать, ждали сигнала, — сказал командир и застенчиво улыбнулся.

— Товарищ, — смущенно попросила Настя, — там стул остался с бархатным сиденьем, зачем же ему пропадать — стулу.

Командир повернулся и побежал за стулом, подбирая на ходу полы шинели.

Рассекая воду, по реке мчались суда Амурской речной флотилии. Из окованных стальными доспехами башен торчали, вытянув голые горла, орудия.

Река шумно расступалась. Испуганные волны бежали шумной ватагой на берег.

Пахло горьким дымом.

1938

Ваза

Гончарные изделия Будянского колхоза издавна пользовались известностью.

Сказочное цветение природы — фантастические сады, перенесенные руками будянских гончаров на бока макитр, горшков и плошек, волновали воображение.