Это судьба (СИ)

Родители приехали все вместе уже ближе к вечеру. В палату их не пустили, так как ребенок в первые дни жизни подвержен риску и у него слабый иммунитет. Нам разрешили разместиться в небольшой столовой недалеко от палаты. Матвей показывает родителям фотографии малышки. Но я, похоже, переоценила свои силы, и чувствую колоссальную усталость. А еще все время думаю о том, что молоко так и не пришло. Когда родители уходят, возвращаемся в палату.

- Что с тобой, Яна Олеговна? Что-то болит? – Матвей, как всегда внимателен. Он словно чувствует малейшее изменение в моем состоянии или настроении.

- От тебя ничего не утаить…

- А есть, что скрывать?

- Да, в общем-то, нет. Просто… - касаюсь ладонями груди. Ни намека… - Я не чувствую изменений в груди…

- И что это значит?

- Это значит, что молоко не приходит, Матвей… И меня это беспокоит.

- Ну, главное, что Катюша не голодна…

- Это ведь совсем другое… Смеси для детей не то же самое, что материнское молоко.

- Ян… Может, оттого, что ты постоянно думаешь об этом и нервничаешь, ничего не получается? Давай отпустим ситуацию… Так будет проще справиться…

Вздыхаю, прикрывая глаза. Да, я уже думала об этом. И, действительно, этот вопрос меня заставляет волноваться. А волноваться нельзя.

- А что по этому поводу говорит врач? – выдергивает меня из мыслей Матвей. Он скинул пиджак и закатил рукава до локтей. Волосы слегка отрасли и растрепались. Он вполне расслаблен, впрочем, как и всегда. Спокоен и невозмутим. Стоит и смотрит на Катюшу, которая все так же сладко спит в своей кроватке. Хотя, кроваткой не назовешь. Кстати, как называется такая каталка? Даже нигде не слышала правильного определения…

- Врач говорит, что молоко может не приходить в первые сутки после родов…

- Ну и что ты тогда раньше времени паникуешь?

- Не знаю… Просто я бы хотела кормить ребенка не смесями…

- Яна Олеговна, - вздыхает Матвей, садится рядом со мной на кровать и берет за руку. – Если даже нужно будет кормить смесью – ничего страшного в этом нет. Миллионы детей во всем мире вырастают здоровыми и счастливыми даже без материнского молока. Я понимаю, что в тебе говорят инстинкты, но, поверь, главное – эмоциональное состояние мамы… Ведь ребенок все чувствует, впитывает в себя эмоции, как губка. И если ты будешь нервничать, то Катюше это на пользу не пойдет.

А ведь Матвей прав… Я сама себя накрутила…

- Может, привезти тебе альбом и карандаши? Нарисуешь какой-нибудь свой алгоритм, чтобы успокоиться? – улыбается Матвей.

- Давай… - только успеваю сказать, как в палату входит доктор с медсестрой. Они выпроваживают Матвея домой, ссылаясь на то, что и маме, и ребенку нужен отдых. Он нехотя уходит, а меня осматривает врач и дает указания медсестре. Назначает анализы и процедуры, а затем уходит. Медсестра вскоре приносит шприц со смесью, так как время кормления почти пришло. И как по заказу Катюша просыпается сразу, как за медсестрой закрывается дверь. Я беру дочку в руки и уже более уверенно скармливаю ей смесь. Мда, я способная, оказывается. Первый раз у меня не очень получилось покормить малышку, и это сделала медсестра. Заодно и показала, как правильно.

Кладу уснувшую малышку в кроватку и сама почти падаю в свою. Силы так быстро заканчиваются… Наверно, все-таки возраст дает о себе знать. Все-таки сорок два года… Через две недели стукнет сорок три… Стараюсь об этом не думать. Потому что мысль о том, что когда моей малышке будет двадцать – мне будет шестьдесят три, меня пугает.

На следующий день Матвей приносит мне все для рисования, но надолго не задерживается. В отеле нужен постоянный контроль, и кто, если не он, будет держать все в своих руках. Я же в свободное время, которого у меня сейчас в избытке, рисую нейрографику и сплю. Мне кажется, что я выспалась на пару недель вперед, но медсестра говорит, что организм запасается на будущее… И я даже начинаю волноваться, а вдруг Катюша будет беспокойным ребенком? Хотя, мне все равно… Я готова не спать ночами, лишь бы малышка была здоровенькая…

Постоянно смотрю, как она спит, не могу отвести взгляд. Ее личико на третий день немного посветлело, и, кажется, глазки стали больше. Я уже вполне уверенно кормлю и пеленаю Катюшу, и пытаюсь сидеть, хотя врач говорит, что рано. Но все делать полулежа или стоя – совсем неудобно… Зато теперь можно спать на животе, чего мне так не хватало, и я даже когда бодрствую, на спину почти не ложусь. Дорвалась, называется!

На четвертый день, после контрольного осмотра и анализов нас с малышкой, наконец, выписывают. Нашей радости нет предела, когда на выписку приезжает целая толпа. Мартынов со своим большим семейством, Ксюша с Демидом, родители… Матвей забирает у меня Катюшу, пока я со всеми обнимаюсь. Как приятно принимать поздравления, оказывается…

17. ЯНА