Это вам не Форт-Нокс

– Могу тебя «обрадовать»… – вновь тяжело вздохнул Саня. –…Тебе полный крандец. К «Василию и сыновьям» мы обращаемся лишь в самых крайних случаях. При этом, мы отдаём им половину общей суммы задолженности. Зато, они выбивают долг, уже наверняка.

Олег Григорьевич, мой тебе совет: не играйся с ними в кошки-мышки. Плати. Договаривайся о рассрочке, иди на все их условия. Лет за пять-семь, с учётом новых пеней, дай Бог, рассчитаешься. Да и то, наверняка, будешь отдавать большую часть своей зарплаты. Так что поясок вашей семье, придётся основательно подзатянуть. А ещё лучше, обратись-ка ты к нашему Управляющему. Перекредитуйся по льготной ставке, рассчитайся с коллекторами, а уж после как-нибудь разойдёшься и с нашим банком.

– Весёлые перспективы… – Шилов обречённо опустил плечи.

– Олег Григорьевич, не принимай близко к сердцу… – попытался приободрить его Александр. – …Порой люди оказываются в гораздо худших условиях. Да, и лихие девяностые остались в далёком прошлом. Сейчас, раскалённым утюгом или паяльником уже не пытают, в бочки с бетоном не опускают. У тебя, по крайней мере, есть работа с неплохим заработком. И нигде ни будь, а в солидном финансовом учреждении…

Шилов возвращался домой в присквернейшем настроении. В подъезд входил грустным и уставшим. На свой четвёртый этаж он предпочёл подняться пешком. Ему вовсе не хотелось смотреть в глаза своей супруги, потому и оттягивал он тот неприятный момент, на более позднее время. А если честно, то Олег Григорьевич, вообще, не хотел идти сегодня домой. Была б у него возможность переночевать в каком-то ином месте, он бы наверняка так бы и поступил.

Ведь, если разобраться, то именно он, получив пять лет назад так называемую «инсайдерскую» информацию (предоставленную всё тем же Димой Рудаковым) о том, что «Коммерс-банк» вот-вот лопнет, поддался непонятной эйфории и решил поменять свою старую «тачку» на более новую, очень крутую. На себя брать тот необязательный кредит, как сотрудник иного финансово-кредитного учреждения, он не решился. Опасался вполне резонного вопроса: а почему вы, Олег Григорьевич, не воспользовались услугами своего банка, а припёрлись именно к нам? Возникли бы сомнения, подозрения и так далее. Потому и уговорил Шилов супругу посетить главный офис «Коммерс-банк».

Конечно же, опасался: проскочит – не проскочит. Постоянно бегал за консультациями к Рудакову. Однако, когда тот показывал ему целую папку дел, на которых жирным красным фломастером было написано «нет возможности взыскания» или что-то в этом роде – всякие сомнения отпали сами собой.

Кредит был взят без особых проблем. Машину поменяли, причём, весьма и, весьма выгодно. А этот самый «Коммерс» всё никак, сука, не «лопался». Целый год он исправно вносил ежемесячные взносы. Правда, в основном, это были лишь проценты. Таковыми оказались условия аннуитентной рассрочки платежа.

И вот, наконец-то, это случилось. Как-то утром, он включил телевизор и попал на городские новости. Тут-то и узнал Шилов о том, что «Коммерс-банка» более не существует, что он, действительно, лишён лицензии, его счета арестованы и так далее.

Помниться, столь радостное событие, он отметил с супругой в ресторане. А как иначе? Ведь его семья, по сути, за бесценок получила новую машину, сэкономив на данном мероприятии кучу денег.

«И как же паскудно всё закончилось… – медленно шагая по подъездным ступенькам, Олег Григорьевич был вынужден констатировать факт случившегося. – …Сам виноват. Уверовал в свою неуязвимость, безнаказанность, пустил ситуацию на самотёк. А ведь приходили какие-то повестки в суд, исполнительные листы, иная корреспонденция, относящаяся к долговым обязательствам. Правда, я тотчас же спускал те извещения в унитаз.

Вот тебе, Шилов, и стабильная старость, жизнь в достатке…

Пять миллионов долга, не желаете? Охренеть.… Как жить дальше?

Тот, кто, по сути, и должен был отвечать за безопасность семьи, её глава и опора, сам же и обосрался по полной программе…»

Поднимаясь по ступенькам вверх, Олег Григорьевич непрерывно смотрел себе под ноги. Когда ж он оказался на своём четвёртом этаже, взгляд его машинально переместился на дверь своей квартиры. И тут Шилов вдруг отшатнулся, увидев огромную надпись во всю межэтажную стену, нанесённую краской из пяти-семи баллончиков. Та огромная и одновременно корявая надпись гласила «ДОЛЖНИК».

Супруга встретила Олега Григорьевича вся в слезах.

– Ты почему телефон отключил? – едва ли не рыдая, обратилась она к Шилову.

– Я пытался уладить наши проблемы в спокойной обстановке… – отмахнулся глава семейства, попутно припоминая, что он действительно забыл включить, ранее отключённый мобильник: «Твою мать, сколько ж я звонков за это время Я мог пропустить. Возможно, звонили из банка…»

– Олег, они целый день по телефону меня терроризируют… – меж тем, продолжала скулить Елена. – …Звонок за звонком; звонок за звонком.… И матом, и через ху…, и через бл…

– Дорогая, придётся немного потерпеть… – попытался успокоить её Шилов. – …Наши дела не слишком хороши. Однако мы должны справиться.