Это вам не хухры-мухры

В первом классе еще ничего было. Отметок не ставили, вместо них в тетрадке рисовали всяких зверушек, а в зайчиках и ежиках родители не разбирались. У меня чаще ежики были, но не стану же я родителей огорчать, что зайчики намного лучше.

А во втором классе как двойки посыпались…..!

Я вначале маме о них говорил, а она сильно ругалась. А мне не нравится, когда меня ругают, у меня от этого настроение портится и аппетит.

Пару раз меня хорошенько обругали, и я рассказывать про двойки перестал. И сразу стало так спокойно…!!! Мама не спрашивает, а я не говорю. И главное всем хорошо. Мама не волнуется и я тоже.

Вот только учительница меня слегка нервировала. Все поговорить с папой хотела, по поводу моей успеваемости.

Она-то стремилась и хотела, а мне ее желание совсем не нравилось.

Папа за мной в школу зайдет, с продленки вызовет. Я в раздевалку бегу одеваться. И настроение у меня отличное и рот до ушей. Сейчас гулять будем!

Тут моя училка навстречу как нарисуется, да как спросит: – Гоша, а где твой папа?

Тут и дураку ясно, зачем ей понадобился мой папа.

– Не знаю – жму я плечами, а у самого коленки от страха подгибаются, вдруг сейчас с папой встретится.

Всю четверть мне везло. И как-то по-хитрому у меня получалось, вроде бы я никому явно не врал, но и правды не говорил.

И надеялся я так еще пару лет продержаться, а потом все пропало!

Папа за мной в класс зашел, нам с ним надо было в поликлинику с уроков отпроситься. Главное, я об этом визите заранее знал, но почему-то не насторожился.

Только когда папа в дверном проеме нашего класса нарисовался, в голове у меня мгновенно все прояснилась, и я сразу понял что настали мне кранты, правда не знал, как эти кранты будут выглядеть.

На лице моем еще играла радостная улыбка, но внутри меня все вопило: – Оееей! Чего сейчас будет!!

Учительница меня из класса попросила, а папа с нею на беседу остался. Взял я свой портфель, тяжело вздохнул и поплелся понуро в коридор.

До этого у меня было такое хорошее настроение, а теперь как будто над школой небо потемнело. Зависла надо мною под потолком коридора черная, пречерная туча, и я был на сто процентов уверен, что не за горами молнии, слезы и гром.

Ребята на переменке бегают, орут, ногами пинаются. Им хорошо – весело…., а мне бедному…. нет! Стою, нос печально опустив, себя жалею:

– Спрятаться, что ли куда-нибудь или придумать, как оправдаться, и ой-е-е-ей как мне сейчас достанется!

Как меня накажут, я понятное дело не знал, но уши и задница у меня уже зачесались.

Тут дверь класса открылась, и я замер и съежился как мышь.

Стою весь потный от раскаяния и страха и слышу откуда-то сверху.

– Почему ты про двойки мне не сказал? – спрашивает меня папа.

А я глаза в пол устремил, стою и молчу. Попробуй тут объясни! Я и сам точно не знаю, почему я папе не сказал, он вроде из-за двоек не ругается!

– Я тебя не собираюсь за двойки ругать, а просто спрашиваю – говорит папа, – ты, что мамы боишься?

Я горестно киваю головой, стараясь скрыть капающие с носа слезы, и украдкой, неуверенно кошусь на папу, – вроде бы у него вид совсем не злой.

– Папа – тихо говорю я, поднимая к нему влажные глаза – я больше так не буду.

– Чего не будешь?

– Ну не говорить – выдохнул я – не говорить про эти самые двойки. Понимаешь папа, я просто про них забыл.

– Гошка, не хитри! – с еле заметной улыбкой смотрит на меня папа – давай с тобой договоримся, что ты больше не будешь так часто забывать про свои двойки. Пойми полуправда намного хуже лжи.

– Ура – я прощен!

Чувствуя, как у меня до ушей расплывается рот, я чуть не запрыгал от облегчения и радости. Солнышко вновь засветило надо мной. Гроза не разразившись, отступила. Я прижался к папиной руке щекой, а он ласково взъерошил мне волосы.

– Папа, а мне можно будет после поликлиники с тобою погулять! – на всякий случай спросил я.

– Только глупые родители наказывают своих детей запретом на гуляние – ответил мой умный папа.

Нелька – такса истребитель

В нашем доме появилась такса размером с ладонь. От рождения ей было месяца три.

Вместо признательности в удочерении эта мелочь в первый же день начала кусаться.

Ей не нравилось когда ее пытались погладить или взять на руки, зато нравилось много есть и много какать.

Недели две она только что не шипела (потому что не умела) на своих новоявленных родственников и никак не хотела приручаться.

Потом ей стало скучно, и она согласилась на игры при этом, не забывая кусаться.

Теперь она носилась по квартире с прищуренными глазами с зажатым в зубах тапком, и училась лаять.

Отнять у нее добычу можно было только хорошенько встряхнув тапком. Но не всегда после этого она улетала в угол.

Хочешь купить новые тапочки, поиграй старыми с Нелькой, – именно так мы назвали эту гиперактивную хулиганку.

***

Сегодня на переменке ко мне подошла Машка и предложила взять к себе котенка.

Я, откинувшись на стул, посмотрел на нее с улыбкой: – С нашей Нелькой, твоему котенку будет капец.

– Да ладно Гоша, вот у меня дома и кошка, и попугай, и собака! Твоя Нелька, быстро с ним подружится! – стала убеждать меня Машка.