Это вам не хухры-мухры

И вот однажды родители оставили мальчика одного.

– Смотри, не купайся, – строго предупредили они его.

– Хорошо! – сказал тот с готовностью, но стоило им выйти за порог, как тот, скинув шорты, натянул на себя плавки.

Этот день был их двоих.

Вначале мальчик прыгал на волнах, а Кузя, с тревогой глядя на его маленькое, смуглое, хрупкое тело, беспокойно бегал вдоль берега, облаивая особенно большие волны.

– Боишься? – смеялся мальчик, подъезжая к нему на пенящемся прибое, но Кузя за себя нисколечко не боялся.

Снова и снова он следил за смуглой фигуркой, которая то появлялась, то исчезала в грозно шуршащей, клокочущей пенной воде.

Ему было непонятно, зачем мальчик вновь и вновь запрыгивает на волну, чему смеется и радуется, лежа на мокром песке в ожидании надвигающейся на него гигантской волны.

Один раз эта волна особенно яростно набросилась на мальчика, подняв и закрутив его в своем водовороте, она швырнула его на дно.

И тогда Кузя, не выдержав, ринулся в этот водоворот, где мгновение назад была видна голова мальчика, и, найдя его в ворчащей пене, схватил зубами за синие плавки и что есть сил потянул к спасительному берегу.

Мальчик не сопротивлялся. Он, только морщась, поднялся на ноги и, потирая ушибленный бок, прихрамывая, побежал от настигающей его новой волны.

Здесь, у самой границы прибоя, пена лишь ласково щекотала ему ступни. Теплая и нежная, она обнимала его за щиколотки и, словно извиняясь, звала мальчика с собой: – Пойдем! Поиграем еще в волнах! Ведь я не нарочно! Ведь я не хотела.

Но Кузя не доверял этой хитрой пене и яростно лаял на нее: – Уходи! Не трогай моего хозяина!

– Хороший мой песик! – поблагодарил его мальчик, растянувшись на жарком от солнца полотенце. – Спасал меня!? Значит, любишь! И я тебя люблю! Полюбил сразу, как только увидел!

Кузя от избытка чувств повизгивал, бил хвостом и слушал дальше.

– Вот привезу тебя в Москву, это большой такой город, как десять твоих Сочи. Будешь жить у нас в квартире на четвертом этаже, спать на мягкой подстилке, а когда родителей не будет дома, то на их диване. Кормить я тебя буду одними конфетами, тортами и пирожными. В игры разные научу играть. Вот, к примеру, спрячу я сейчас свою футболку, а ты найдешь. Слабо!? – и мальчик, показав Кузе язык, побежал к двухэтажному деревянному домику.

– Кузя, поняв, что начинается новая игра, помчался за ним вприпрыжку, высунув до отказа язык и дурашливо тряся ушами. Играть Кузя любил больше всего на свете, и с радостным лаем он взлетел по винтовой лестнице на верхний этаж.

Распахнув дверь, они наперегонки бросились к висевшей на спинке стула футболке. Кузя решил, по простоте душевной, что надо ее поскорее съесть. Он даже вцепился в нее своими маленькими острыми зубами, но мальчик, разжав ему челюсти, отобрал трофей.

– На! Нюхай! – сунул он под нос ему изжеванную футболку, и Кузя понюхал. От нее пахло смесью конфет и жвачки, а также родным мальчишечьим запахом.

– Отвернись! – сказал мальчик, и Кузя отвернулся. Он даже глаза закрыл, чтобы не подсматривать! (не видеть, куда мальчик прячет футболку)

–Теперь можешь ее искать! – разрешил ему мальчик, и Кузя очень удивился, – Чего ее искать!? Вон же пахнет из-под подушки смесью шоколада с жевательными пластинками!

– Молодец! – похвалил его мальчик и полез в карман валявшихся на кровати шорт за конфетами.

– Ой! Нет! – протянул он разочарованно, но тут же улыбнулся и, встав на цыпочки, дотянулся до висевших на вешалке брюк. – Нашел! – радостно показал он, порывшись в их карманах, деньги и, издав дикий индейский клич, ловко впрыгнул в сандалеты.

Спустя три минуты они вместе направились за покупками на людный проспект.

Они шли в направлении той улицы, где Кузя охотился на голубя, и сердце щенка беспокойно забилось. – Сейчас я вновь встречу своих друзей, – подумал Кузя и даже замедлил свой бег от волнения. – Как мне перемолвиться с ними хоть одним гафком? – задумался он, не теряя из поля зрения смуглую спину мальчика.

Тот, остановившись у прилавка, в ожидании продавщицы нетерпеливо повел лопатками (ну где же она?).

Яркое солнце освещало его, и Кузя увидел, как исцарапаны и побиты о камни его ноги, как в кровь истерт правый локоть. И снова удивился – чему радовался, прыгая в прибое, мальчишка.

– Пошли! – позвал его мальчик, и они направились как раз к той столовой, где впервые Кузя познакомился с барбосом.

А вот и он сам! Легок на помине! С физиономией профессионального нищего клянчащий очередную порцию мясного ассорти.

– Гаф, – тихо позвал его Кузя.

– О! Ты!? Здорово! Как дела!? – тут же залился лаем барбос и помчался обниматься.

– Надо же! – удивился мальчик, – А у тебя, оказывается, здесь есть друзья!?

– Гаф- Да – ответил Кузя.

– Тяф, тяф,– вежливо представился барбос и со всех ног бросился созывать честную компанию.

Спустя пять минут вокруг них собралась разношерстная стая блохастых и ушастых, хвостатых и бесхвостых, породистых и беспородных собак и собачек.

–Тяф, тяф, ррры,– беседовали они с Кузей и угощались мальчиковыми конфетами. Это был настоящий прием, организованный по случаю усыновления Кузи.