Это время

Непонятныголоса Галактик,различимые едва-едва.Непонятно,кто и как наладитпроизводство антивещества.Смотрит в небо жерло телескопа,от земных волненийотстранясь.Звездымы поймем еще не скоро,—слишком далекоониот нас!..А на кухнев крутобокой мискетесто ждет,чтоб хлынуть через верх…Женщина хлопочет.Самый близкий,самый непонятныйчеловек.

"Вновь нахлынул северный ветер..."

Вновь нахлынулсеверный ветер.Вновь весназаслонилась метелью…Знаешь,понял я, что на светемыне существуем отдельно!Мы уже —продолженье друг друга.Неотъемлемы.Нерасторжимы.Это — труднои вовсе не трудно,Может,мы лишь поэтомуживы…Сколько раз —(я поверить не смею)не случайнои не на выносболь твоя

становилась моею,кровь моя —твоей становилась!..Только чаще(гораздо чаще!),поднимаясьпосле падений,нес тебе ясвои несчастья,неудачи неси потери.Тынауку донорствазнала,ты мне выговоритьсяне мешала.Кровью собственнойнаполняла.Успокаивала.Утешала…Плыл закат —то светлей, то багровей…И с годами

у нас с тобоюстала общею —группа крови,одинаковой —группа боли.

"Ковентри, Герника, Орадур..."

Ковентри,Герника,Орадур.Это ветер памяти подул…Кто забылпро эти города,пусть не удивляется,когданебо полыхнет над головой,вскрикнет и обуглится земля,будут слезы — зря,и стоны — зря,—мертвымпозавидуетживой!«Да за что?!

Да я-то тут при чем?!.»…Потерявший память —обречен.

ПЕНСИОНЕР

Он во дворе,машинами пропахшем,пасет внучат, пока не надоест.Ему кричат таксисты:«Эй, папаша! Скажи, будь другом,где шестой подъезд?..»Он о футболеговорит со мною.Он кажется худеесо спины……За этою невзрачноюспиною —двереволюциии тривойны.

НА ВОЕННОМ ПАРАДЕ