Это все, что я знаю…

От этих высказываний Роман Захарович пришел в сильнейшее раздражение. Яростное выражение лица и рев мотора на фоне не на шутку испугал Лилию. Белый седан на бешеной скорости пролетал перекрестки и вызвал подозрение у инспекторов дорожной службы. Кузов автомобиля был наполовину покрыт снегом, что ограничивает обзор водителя и делает нечитаемым номерной знак. Машина достигала лишь половины своей допустимой скорости, судя по приборам. Лилия в слезах кричала на Романа и просила его остановиться. Проблесковые маячки засверкали позади автомобиля, что было видно лишь в боковые зеркала. Инспектор в громкоговоритель произнес законное требование остановить автомобиль, но водитель проигнорировал. Педаль газа была утоплена до коврика, автоматическая коробка передач сработала моментально и дала сильный толчок автомобилю, резко прижав Лилию к спинке сиденья. В продолжение нескольких минут любовница прокурора перечислила все известные ей оскорбительные слова. Патруль продолжал преследование. Роман выполнил опасный поворот на одном из перекрестков и постепенно начал останавливать машину. Когда патрульная и преследуемая машины остановились, инспектор мигом выскочил из пассажирской двери и подбежал к водителю. Роман спокойно опустил окно. Лилия назвала его идиотом, вышла из машины и хлопнула дверью.

– Я смотрю, пассажирка не в восторге от вашей манеры вождения, – инспектор светил фонариком в салон автомобиля, ослепляя пьяные глаза Романа, – Старший сержант Боровиков, предъявите ваше водительское удостоверение и документы на автомобиль.

– Вот, пожалуйста. – В полголоса ответил Роман, передавая документы.

После непродолжительного изучения инспектор вымолвил «Негоже такому высокопоставленному лицу садиться за руль в нетрезвом состоянии», он махнул рукой напарнику.

Напарник был младшим сержантом. Это был первый патруль в его службе.

– Вот бери документы и составляй протокол отстранения. Я остановлю понятых. Он пьян. – Распорядился Боровиков и повернулся в сторону проезжей части.

Младший заторопился в патрульную машину.

– Как вы говорите ваша фамилия? – Обратился Роман Захарович к инспектору.

– Боровиков.

– Знаете, а я могу быть вам очень полезен, не ваш ли родственник несколько дней назад, будучи в таком же состоянии как я, избил бедолагу возле кафе?

Инспектор молчал.

– Я мог бы подергать за все необходимые рычаги, дабы суд признал это как самозащиту.

– Вы же понимаете, Роман Захарович, что это служба, это долг, я не могу.

– Что ж, придется ему годиков восемь отдохнуть за счет государства.

Инспектор с задумчивым выражением лица пошел к служебной машине, перекинулся парой слов с младшим и вернулся к нарушителю.

– Роман Захарович, я надеюсь, этот разговор останется между нами, – он протянул ему документы, – сейчас единственная проблема в том, что камера патрульной машины пишет, нам нужно разыграть на нее сценку в виде изъятия вашего транспортного средства с последующим размещением на штрафстоянке. Это наименьшее неудобство, которое я могу устроить, и тем более это самый безопасный выход для всех.

Роман кивнул, сложил документы и захватил бутылку виски, припрятав её во внутренний карман пальто. Эвакуатор не заставил себя долго ждать, и роскошный автомобиль продолжил свое движение уже не своим ходом.