Это всё ты

Особенно заостряю внимание на попке. То ли дело реально в штанах этих кожаных, то ли она все-таки круглее и больше, чем я предполагал. Член молниеносно принимает это на личный счет, как вызов, натягивая ткань боксеров настолько, что, не отвернись Ю, мне бы, возможно, было бы даже неловко. Хотя кому я пизжу? Я, блядь, мечтаю продемонстрировать ей свой стояк. Примитивно впечатлить, как самец впечатляет свою самку. Надо же как-то двигаться к тому самому процессу спаривания.

– Все. Игра в прятки закончена, – поддеваю со смехом, давая понять, что одет.

Ю оборачивается, спешно скользит по моему телу взглядом и, к моему удивлению, вновь краснеет.

Ума не приложу, что ее смущает. Я-то в своей экипировке однозначно выгляжу обыкновенно.

– Пойдем, – киваю в сторону байка.

Слышу, что следует за мной, как только идти начинаю.

Помогаю Ю надеть шлем, натягиваю свой и седлаю мотоцикл.

– Садись, не бойся, красивая, – подгоняю на приколе, наблюдая за ней в зеркало заднего вида. Подмигиваю, когда встречаемся взглядами. – Блин, зай, дрожишь, как первый раз.

– Ну так давно не ездили…

– Угу. Давай, запрыгивай. Не обидим.

Ю вздыхает, опускает визор, кладет руку мне на плечо и, наконец, заскакивает.

Обнимая, сходу прижимается.

В моей башке резко становится шумно. Сердце наваливает, вынуждая тело гореть. Но адреналин и всякие там эндорфины заставляют от этих реакций люто торчать.

Смахиваю свой щиток, проворачиваю ключ, бросаю кисти на грипсы и слегка наклоняюсь вперед.

– Готова? – прогазовываю.

– Да…

Киваю и срываю байк с места. На выезде из гаража притормаживаю только для того, чтобы закрыть с пульта ворота.

А после… Летим с Ю, забывая обо всех и обо всем.

– Держишься?

– Да!

– Сейчас особо крепко держись, ок?

– Я-я-ян… – протягивает с паническими нотками.

– Просто держись, зай.

– Хорошо… Хорошо!

На открытых участках дороги не лихачу. Но, едва попадаем в сухой туннель, накручиваю рукоять газа и подрываю мотоцикл на заднее колесо. Вцепляясь в меня руками и ногами, Ю визжит, как в тот самый первый раз. Упиваясь собственными гормональными выплесками, прекрасно понимаю, что Ю в этот миг тоже кайфует.

– У меня сейчас сердце разорвется… – признается она, когда останавливаемся на смотровой площадке за городом.

– Чувствую, ты вся дрожишь… – смеюсь, поглаживая ладонями обхватывающие меня бедра. Перчатки успел снять, могу наслаждаться по полной. Ю тоже сняла, ловлю ее пальчики на своей груди, чтобы переплести со своими и крепко сжать. – Иди сюда, зай. Кое-что покажу.

– В каком смысле?

– Слезь с байка.

Это указание выполняет быстро. Растерянно замирает рядом, пока я, немного продвигаясь по сиденью, освобождаю место в передней его части. Сжимая талию Ю, тяну ее на это место. Лицом к себе.

– Ян… – выдыхает она, как обычно, взволнованно.

Но ногу перекидывает и, в конце концов, седлает не только мотоцикл, но и меня.

Шлемы не снимали, но визоры подняли. Глаз достаточно, чтобы увидеть: она сконфужена и взбудоражена.

– Знаешь, моя маленькая Ю… – проговариваю намеренно вкрадчиво. – У мотоциклистов есть одно золотое правило. Села – дала.

Зрачки Юнии, выражая панику, стремительно расширяются.

– Что это значит?.. – рискует пропищать.

Поглаживая ее бедра, с трудом сдерживаю смех.

– Покатались – переспали.

– Ян…

– Ты мне сколько раз должна? Сколько раз катались?

– Я не помню… – толкает задушенно, явно принимая ситуацию всерьез.

И тут я не выдерживаю. Ржу так, что в груди гремит.

– Я шучу, зай. Шучу.

– Фух… – выдыхает с облегчением. А следом и с надеждой: – Нет такого правила?

– Есть. Просто отдашь мне все разы позже.

– Ян… Ты…

Возмущение Юнии обрывается, едва я сжимаю ладонями ее задницу. Дергаю сначала полностью на себя, заставляя почувствовать промежностью член. А затем, когда за грудиной у обоих взрывается по резервуару с топливом, отсаживаю на бак, чтобы лечь сверху и, зажав тормоз, резко разгазовать мотор байка.

Подгоняемые ветром клубы дыма окутывают нас с Ю белым облаком. Заднее колесо юзом идет, но я держу равновесие и продолжаю накручивать, пока раскричавшаяся зая не обвивает меня ногами и руками. Сбрасываю газ, когда слышу, что она затихает. Отрывисто дыша мне в шею, также застывает физически.

Глушу мотор, но выданная им мгновение назад мощность, продолжая курсировать по телу, не позволяет успокоиться. Сердце тарахтит на повышенных оборотах.

Каждая вена вибрирует. Каждая мышца дрожит. Каждая, сука, клетка трепыхается.

С надрывом перевожу дыхание.

Стянув шлем, бросаю его в сухие остатки травы. Туда же отправляю головной убор, снятый с Юнии. Дергаю ее вместе с собой ниже, чтобы, мазнув взглядом по одурманенным адреналином глазам, наброситься на рот.

И целовать, целовать… Уложив спиной на бак, проникать так глубоко и так жадно, что все эти влажные и свирепые действия на первых порах никак иначе, как сексуальной атакой, не назвать.

Юнию трясет. Чувствую все эти перекаты в ее теле так точно, словно они пробивают целостность ее плоти и проникают электрическими зарядами в мою.

Никакая экипа не спасает… Мать вашу, конечно же, нет.