Это всё ты

– Этого я, конечно, утверждать не могу, – проговариваю честно, изо всех сил стараясь не смотреть на девушку, которую, несмотря ни на что, у него отниму. Не могу я иначе. Не могу. Подавшись вперед, неосознанно зеркалю позу Усманова. Упираюсь локтями в колени и сцепляю ладони в замок. – Жизнь не может стоять на месте. События… – толкаю и замираю. Покусывая губы, незаметно перевожу дыхание. – Есть события, которые в любом случае влияют на привычный уклад нашего мира, приносят изменения… Порой значительные. Отрицать и игнорировать их нереально, Свят. Так или иначе, ты будешь вынужден адаптироваться. А после… После станет легче.

Смотрю ему прямо в глаза, несмотря на чувство вины, которое, конечно же, прямо сейчас выкручивает душу. Но там ведь и без того неспокойно. Остается сжать зубы и терпеть. Все, как обычно.

Свят невесело усмехается, закусывает губы и шумно вздыхает.

– Поверить не могу, что… – бормочет он с непонятными эмоциями. – Ян Нечаев лечит мне, сука, мозг.

Не реагирую на этот выпад, пока Усманов не поворачивается к Ю.

– А ты… Ангел… Смотрю, никакого страха перед Нечаем в помине нет. Подружились, значит? Реально?

Лицо Ю становится пунцовым. Мое, блядь, тоже. Только в отличие от нее, обуревает меня не стыд, а самая настоящая злость, которую я, безусловно, пытаюсь сдержать.

– Мы вроде как еще в прошлый раз решили, что жалость ко мне перебила страх Ю, – спасаю ситуацию самоиронией.

– Несмешно, Ян, – отражает Свят сердито.

– Хах, – все, что могу выдать я, прежде чем развести руками.

Прижимаю кулак к губам настолько сильно, что травмирую слизистую губ о зубы.

– На самом деле мы с Ю не друзья, Усман, – произношу после вынужденной паузы. И не вру ведь. В глазах Юнии разгорается паника. – Но не это ведь сейчас важно, правда? Что я, что Ю здесь, чтобы поддержать тебя.

– Сука, Нечай… Ты реально задрал, – сипит Свят. – Ее, блядь, Юния зовут! Можешь ты это, мать твою, уже запомнить, или нет?!

Мельком на Ю смотрю, чтобы оценить, насколько она испугана.

Максимум.

– Я помню, как ее зовут, – отвечаю ровно, без каких-либо гребаных эмоций, в то время как изнутри подрывает схватить Усманова за барки, выволочь на лестничную клетку и оглушить истинами, которые им до сих пор непостижимы.

– Так и называй ее, блядь, по имени!

– Не ори, – якобы спокойно отражаю я.

В фильм, который включили, дабы отвлечься, конечно, никто так и не вник. Но крик Свята будто подсвечивает отдельные реплики героев. И кое-что раздражающее и неприятное все же просачивается в мой мозг, оседая там илом, который, уже знаю, если услышу позже где-то, будет поднимать целый, сука, вал негативных эмоций.

– Как мне не орать?! – в этом вопросе звучит гораздо больше, чем мы все готовы были сказать. Но больше всего поражает резкий переход, с которым Свят вдруг соскакивает на другую тему: – А помните те времена, когда вы друг друга на дух не переносили? Ты, Нечай, рычал, что играть с девчонкой – это зашквар! Ты называл ее слабой, трусливой и жалкой! – чеканит с каким-то злорадством. Но я на него не смотрю. Направляя взгляд на побледневшую Ю, поджимаю губы и слегка качаю головой, не зная, как еще извиниться. Да, для нее это никакое не открытие. Но мне все равно стыдно. – А ты, Ангел? – обращается Свят к Ю, заставляя ее вздрогнуть. – Помнишь, как умоляла меня не говорить Яну, что мы идем на футбольную площадку? Помнишь, как спрашивала, почему я с ним дружу? Ты ведь считала его плохой компанией? Боялась родителям сказать, если шли куда-то втроем, а не вдвоем!

Сморщившись, громко втягиваю носом воздух.

– На кой хрен ты это воскрешаешь? – гремлю приглушенно. – Уймись, Усман.

– Я просто… – лепечет Юния отрывисто, не осмеливаясь в этот момент смотреть кому-то из нас в глаза. – Мы были детьми, Свят. Я не знала Яна… Не понимала его… Боялась, да… Но это не значит, что я воображала, будто он хуже нас. Плохим его я никогда не считала. И не говорила так! Ты сейчас перекручиваешь… Извини, но мне неприятно это слушать.

– Да ладно… Я просто с себя угораю, – выдает Усманов странным голосом. – Не пойму, зачем сдружил вас… Дебилом был. Однозначно.

Повисает тягостная пауза, которую, кажется, никто из нас не способен разрушить. Переглядываемся, не имея понятия, как поступить дальше.

– На хрен… – роняет Свят. И через миг задвигает: – Выпить хочу.

– Не стоит, брат, – высказываюсь так же спокойно, как до этого относительно травки говорил.

Но Усманов уже поднимается и направляется к барной стойке. Ю подскакивает следом, бежит за ним. А я прижимаю пальцы к переносице, прикрываю веки и бурно перевожу дыхание.

– Свят, не надо алкоголя. Ты же не пьешь… – доносятся до меня тихие увещевания Юнии. – Это водка? Хуже ведь будет!

– Куда уж!

– Свят… Ну как ты меня домой отвезешь? Не пей… Пожалуйста, не пей.

Подергиваю ногой, в остальном не шевелюсь. Игнорируя все, что вскипает за грудиной, так с закрытыми глазами и сижу.

– На такси поедем, – отмахивается Усманов.