Это всё ты

Я шумно втягиваю носом воздух. Грудь на этом подъеме так высоко вздымается, удивительно, что не задевает мой поникший нос.

– Прогуляемся, Ю, – бросает Нечаев без каких-либо вопросительных ноток, хоть и знает, что у меня ограничено время.

Давно стемнело. Библиотека, в которой я якобы провела вторую половину дня, корпя над бесценными архивными материалами, закрылась двадцать минут назад. Мама в курсе рабочих часов. Скоро начнет волноваться и звонить с вопросами, почему я еще не дома. Не хотелось бы выдумывать очередную ложь, но и не пойти с Яном, когда он берет за руку и ведет к нашей старой футбольной площадке, я не могу.

– Я-я-ян… – вырывается у меня, когда останавливаемся в проеме ворот. – Тебе не понравилось со мной целоваться, да?..

Наверное, о таком не принято говорить. Свят у меня никогда не спрашивал. И я у него, естественно, тоже. Но с Яном нет сил держать в себе.

Он же… Словно бы давится воздухом. Издает какой-то приглушенный звук, перед тем как вскидывает на меня взгляд.

– Воу, – задвигает со странными интонациями.

И это все, прежде чем начать рассматривать меня. Не выдерживая пристального внимания, пытаюсь отвернуться. Но Нечаев тянет за руку обратно и заталкивает внутрь ворот, пока не цепляю затылком сетку.

– Ю, ты на приколе? Ты на приколе, зай? – чеканит сипло, глядя мне прямо в глаза. Вот тут уже однозначно звучат непонимание и возмущение. – Реально не понимаешь, что со мной происходит? Не чувствуешь? Да, блядь… – сердито стискивая челюсти, качает головой. – Как минимум, я тебе сказал, что не могу перестать тебя целовать. Как минимум, Ю. Интересно, почему?

– Не кричи на меня, – шепчу, притушенная этой жесткой вспышкой.

– А я не кричу. Зай… – и тут он срывается на смех. Никак не привыкну к своим реакциям на эти хриплые вибрации. Догоняет, словно дурман. Даже обидеться на насмешку невозможно. – Нет, ну ты серьезно, Ю? Вот, послушай, – нависая, прижимает мою ладонь к своей груди, где яростно стучит сердце. Учитывая то, как уверенно и свободно Ян себя проявляет, эта мощь не может не вызвать у меня отупляющий диссонанс. – Чувствуешь? Рядом с тобой так всегда.

– Чувствую…

– Тогда должна понимать, как бьешь в голову.

Едва он это заявляет, тиски, которые сковывали мою грудную клетку, мешая дышать, разваливаются.

– Просто я тебе сказала, что мне понравилось… А ты промолчал, Ян… Почему?

– Ю, – толкает шумно. Смотрит в глаза так пронзительно, что у меня вновь спирает дыхание. – Да я там едва не откинулся! Сначала – пока целовал тебя. А потом – когда ты сказала, что понравилось. Помалкиваю, потому что не святой. А ты, маленькая, у меня на обкате.

– Ян… Что еще за «обкат»? – настораживаюсь, не успев обрадоваться.

– Блин, Ю… – ухмыляется Нечаев. Наклоняясь, целует мою руку. Смотрит при этом из-подо лба со смущающей, но согревающей меня мальчишеской шаловливостью. – Ну, знаешь, о новых тачках так говорят. Мол, гонять сразу нельзя. Первое время положен щадящий режим, уход и ласка.

– Я-я-ян… – протягиваю ошарашенно.

Он смеется.

– Говорю же, мне сегодня лучше молчать.

– Нет уж… – заключаю в процессе мыслеобразования. – Говори, как получается, Ян, чтобы мне не приходилось додумывать и волноваться.