Этот безумный мир

Около двух часов ночи мысли покинули меня и я уснула.

Широкая равнина, окутанная пышной зеленью. Небо чистое, ни облачка. Я окидываю взглядом равнину до самого горизонта. Как-то пустынно, ни деревца, ни кустика, ни живой души, только дверь. Непонятно откуда она тут взялась в чистом поле. Подхожу ближе и смело открываю, делаю шаг и попадаю в узкий коридор. Я открываю следующую дверь и снова узкий коридор. Действуя, как автомат, я прошагала дальше, открывая поочерёдно двери, пока не оказалась в маленькой комнатке. Слева что-то напоминающее медицинский лежак. Справа одинокий стул из чистого дерева. Прислушалась. Абсолютная тишина. Понятия не имею где я, но чувствую, что это нехорошее место. Промелькнувшая тень напугала меня, я развернулась и бросилась бежать прочь. Двери одна за другой с грохотом захлопывались за моей спиной.

Странный сон. Нет, сон дурной. Пришлось подняться с постели и пойти на кухню, чтобы выпить стакан сока. Мне нужно успокоиться.

Сока в холодильнике не оказалось, пришлось довольствоваться водой. Вернувшись в постель, я снова уснула, но и сон вернулся ко мне. И снова равнина.

— Не бойся.

Первый раз вижу во сне Даниила. А он стоит и улыбается, как будто наяву.

— Ты в курсе, что я сплю? — поинтересовалась я.

— А если я скажу, что это не сон, и ты теперь в Мирне?

— Не убедил, — неуверенно пожала я плечами. — Я сплю и это факт. Хотя во сне я могу оказаться где угодно, даже и в Мирне.

— Что ж, добро пожаловать, — ухмыльнулся Даниил.

Я огляделась. Светло, на небе ни облачка, а солнца нет.

— А где солнце?

— Сразу вопросы? — Я кивнула. — Солнце находится за пределами материи — оно остаётся в вашем мире, к нам доходит лишь свет, но он уже несколько иного порядка, — объяснил Даниил.

Всё, как бабушка говорила, в мире, из которого приходят «сторонние» нет солнца. Маленькая неточность — живут они не во тьме.

— У нас в Мидгарде теперь ночь и в небе господствует луна.

— А у нас день, но скоро всё погрузится во мрак, лунный свет не доступен для Мирны.

Я представила, как должно быть темно и скучно на этой равнине ночью, если её не посеребрит божественная луна.

— Ни луны, ни звёзд, никакой романтики, — посетовала я.

— Романтика для глупцов, — иронично заметил Даниил.

— А знаешь, ночное небо очень глубокое. Смотришь и боишься утонуть в восхитительном шторме восторженных чувств. И кажется, что у тебя крылья за спиной вырастают — лёгкие, прозрачные… вот только взлететь невозможно.

— Почему? — ухмыльнувшись, поинтересовался Даниил.

— Груз мидгардных забот мешает, тянет ко дну. Вот если бы освободиться от условностей и взлететь…

— Это вам нужно?

— Что? — не поняла я.

— Романтика.

— Как и любовь, — поспешила ответить я.

— Да, любовь основа основ, — поддразнил меня Даниил.

— А вам значит не к чему утруждаться? — скептически заметила я. — Тогда, как вы поймёте, кто вам нужен?

— Нам скажут, — сухо ответил Даниил.

— А чувства?

— В чувствах нет смысла — всё так же безотносительно произнёс он.

Значит, им без разницы с кем строить отношения? Бред какой-то.

— Не могу согласиться с тобой, — замотала я головой и отвела глаза, в которых зарождались слёзы. Как жаль. Я бы могла показать этому парню, как прекрасно любить, мечтать, плакать от счастья, или смеяться, когда грустно, но я не могу, Даниил всё равно не поймёт меня. — Идеальный мир без чувств? Прости, но я не понимаю.

Даниил ничего не ответил. Видно, что этот разговор ему не по душе. Что ж, если он не хочет говорить об этом, я не буду настаивать.

— Нави твой отец? — спросила я. Даниил неохотно кивнул.

Значит, Катерина встретила Нави и ушла к любимому в его мир. У Катерины были чувства, раз она решилась на такое, а у Нави? Если им без разницы с кем строить отношения, почему выбрал Катерину, женщину из Мидгарда? Что-то не вяжется с суждениями Даниила об отсутствии чувств в Мирне.

— Ты неохотно признался.

— У нас не принято в зрелом возрасте признавать родство.

— Что? — удивилась я. — В зрелом возрасте? Сколько тебе лет?

— Мы не ведём счёт годам.

Ну, это уже слишком! Идеальный мир, годы не в счёт, микробы и бактерии миролюбивые, грязь к телу не липнет, чёрт знает что. А мы… энергетический мусор, по ходу.

— Только не говори мне, что ваша жизнь составляет вечность.

— Нет, не скажу, — хмыкнул Даниил. — Но живём мы долго.

— Как долго? — поинтересовалась я.

— Века.

Ничего себе! И за что им такая милость? А человек, значит, не достоин долгой жизни. Вот она, несправедливость. У Высших сил, как выяснилось, есть любимчики?

— Жить так долго и не любить, это грустно, — заметила я. — Только продолжение рода, как у животных. — Я долго смотрела на Даниила. Как же так. И это, по-твоему «совершенный» мир?

— Совершенство не определяется наличием чувств.

Нет, мне не переубедить Даниила — он будет стоять на своём. Впрочем, это их жизнь, их мир и нам не понять друг друга.

— Ты помнишь её?

— Кого? — не понял Даниил.

— Катерину. Она была твоей матерью.

Неужели, и к матери никаких чувств?

— Да, — холодно ответил Даниил. — Она заботилась обо мне, что доставляло немало хлопот. Но на моё счастье, виделись мы крайне редко.